ГОРИ

с древнейших времен до начала XX века.
(Исторический очерк.)

Господство Ирана продолжалось в Картли до се­редины XVIII века. За время своего господства иран­цы принимали все меры к тому, чтобы уничтожить культуру и самобытность грузинского народа и навя­зать ему свою веру, свои обычаи и язык. Немногого они достигали в своем старании. Грузинский народ, не­смотря на все бедствия и тягостный режим националь­ного гнета, стойко сохранял свою самобытность, свою культуру.
В 1723 году в Картли вторглись турки и захватали ее на правах войны с Ираном, как иранскую провин­цию. Турками была занята и горийская крепость.
В Картли турки находились в течение 12 лет. Стра­на сильно страдала от жесточайшего оккупационного режима. Торговая жизнь Гори, поддерживавшего до того сношения с иранскими рынками, почти замерла.
Под давлением Ирана в 1736 году турки вынуж­дены были оставить Картли. В то время иранский пре­стол занимал Надир-шах. Иранцы явились в Картли, как в свою «законную» провинцию. Был занят ими и город Гори с крепостью.
Как всегда, и на этот раз завоеватели при вступле­нии разгромили страну. В столице Картли — Тбили­си командовавшего иранскими войсками Тамаз-хана встретили с почестями, чтобы только он пощадил город. Но ничто не опасло Тбилиси и всю страну от грабежей и насилий. Иранцами было убито много мирных жите­лей, многих они забрали для продажи в рабство. «Убивали младенцев, - пишет историк Сехниа Чхеидзе, - как при Ироде. Детей выбрасывали, а взрослым, если они падали, резали нос и уши».
Управлять городом Гори иранцы назначили при­нявшего магометанство грузинского царевича Абдула- Бега.
Туго пришлось картлийским крестьянам от иранцев не только при их вступлении в страну, но и в после­дующие годы. Помимо существовавших налогов и по­боров в пользу помещиков и местной администрации, иранцы обложили картлийцев, в том числе и горий­ских горожан, новыми тяжелыми налогами и повинно­стями. Жители должны были платать налог с мельниц, с рабочего скота, с насаждений. Был установлен также подушный налог с каждого взрослого жителя. Тяжелое положение населения усугублялось еще тем, что в Картли в течение ряда лет урожай хлебов был очень плохой.
Перешедший на сторону врага горийский феодал Гиви Амилахори был назначен в 1741 году наместни­ком шаха в Картли.
Амилахори явился в Картли во главе шести­тысячного иранского войска, состоявшего преимущественно из афганцев и индусов, и стал усердно выко­лачивать налоги с населения в пользу Ирама.
Вот как описывает летописец Папуна Орбелиани тяжелое положение картлийцев в связи с сбором этих налогов и неурожаем, который имел место в течение ряда лет: «В Картли,—пишет он, — хлеб стал редко­стью. Много раз приходилось видеть, как люди суши­ли корни трав, мололи их и ели. Когда начали отби­рать хлеб у крестьян, многие противились этому и были избиты палками. Меняли детей на хлеб. Многие ушли со своих мест в чужие края».
Картлийцы оказывали активное сопротивление жестоким мероприятиям Амилахори. Дело доходило до открытых вооруженных восстаний, как это было, например, в 1743 году. Началось оно в окрестностях Гори, в селах на левом берегу Куры, и затем разрос­лось к северу, среди горцев, населявших отроги Кав­казских гор. Восставшими руководили крепостные кре­стьяне—Папа Гудушаури, Гиви Надибадзе, Гелдиашвили и другие. Восстание, видимо, было организовано хо­рошо, так как крестьяне выступали одновременно во многих пунктах. Ведя борьбу против внешнего врага, крестьяне убили многих князей-помещиков и разгромили их поместья. Разгромили они также поме­стье самого Гиви Амилахори, причем уничтожили его документы на владение крестьянами, полагая тем са­мым освободиться от крепостной зависимости. Однако восстание жестоко было подавлено Амилахори с по­мощью иноземных войск.
Надир-шах предложил Гиви Амилахори собрать в Картли в течение одного месяца, дополнительно сверх установленных налогов, большое количество хле­ба, 6.000 быков и 500 подвод для перевозки продоволь­ствия.
Амилахори выполнил приказ Надир-шаха, не оста­навливаясь перед применением самых жестоких мер.
К этому приблизительно времени относится описа­ние .города Гори и крепости в труде Вахушти «Описа­ние царства грузинского». Он представляет собою наи­более подробный документ по истории города первой половины XVIII века.
«Гори получил название от горы, которая взды­мается там на берегу реки Большой Лиахви, и к этой горе примыкают: с востока Квернаки, с севера Руис-Мта, что на западной стороне Лиахви, и называется Квернаки-те; с юта—горы Буретис-Мта и Гордисджварская, и под этой горой, между Гори и горой, проте­кает река Кура, а мимо города Гори, с западной сторо­ны, протекает река Лиахви и впадает в реку Куру с северной стороны... На горе находится большая кре­пость; по западной стороне ее проделан подземный ход до Лиахви, из камня на навести. Вокруг крепости рас­положен город. 83-й царь Симон отнял его у турок и разрушил крепость. В царствование 89-го царя Ростома шах Сефи опять построил крепость и с того вре­мени держались в ней персы. Во время 94-го царя Вахтанга она была пуста, потом овладели ею турки, за­тем шах Надир разрушил крепость, и от насилий ту­рок, лезгин и персов умалился город. А здания его большею частью из камня на извести, церкви благолеп­ны, но одну, армянскую, разбили турки. 89-й царь Ро­стом здесь устроил дворец на манер персидских, с са­дом-цветником, большой, с бассейнами для воды, громадными и прекрасными. 94-й царь Вахтанг обновил его, турки же разбили. Климат прекрасный, вода хоро­шая. Вокруг города множество виноградников и садов. Летом тут благодатно, зимою холодно, ветренно. Мест для охоты на птиц, рыб и прочее неистощимо. Фруктов и припасов много, вкусны. Население состоит из грузин и армян; они статны, рослы, красивы и хорошо владеют речью».
В этом описании города Гори Вахушти не дает, однако, представления, как жилось населению, испытывавшему гнет со стороны иранских захватчиков.
Вот что пишет по этому поводу в своем докладе царю Теймуразу II горийский мелик Парсадан в 1746 го­ду : «Докладываем нашему благодетелю царю. Послали вы нам два отряда афганского войска; у каждого воина по две жены, по три раба, по четыре лошади. Извест­но, что достаточного жилья для них в Гори не имеет­ся. Сейчас зима. По 4-5 взводов разместили в каждом доме. Теперь еще пришел Касум-бек. Пришел со своим отрядом, пленными, рабами. Негде устроить его. Очень тягостно пребывание войска, если не сделаете нам милость и не прикажете одному из отрядов итти на постой в другое место. Мы докладываем, а решайте вы. Сделайте милость, распорядитесь и насчет самана. Прикажите калантару, чтобы собирал по деревням. В день требуют четыреста пятьдесят мер самана, кроме того, что берут от домохозяев. Вот сколько им нужно. Еще дайте приказ, чтобы укрепили ворота крепости и охраняли ее».
Своевременно будет сказать здесь о должности мелика и вообще об административном устройстве го­рода Гори и других 1рузинских городов в XVIII веке.
Административным правителем города являлся моурави (управитель), назначавшийся царем. Моурави сосредоточивал у себя всю административную и военную власть, а также судебные и карательные функции. В его подчинении находились им же назначаемые чинов­ники—нацвали и гзири.
Нацвали наблюдали в городе за продажей, приво­зом и вывозом товаров, собирали с торговцев пошли­ны и сборы, устанавливали цены на товары. Гзири яв­лялись исполнителями правительственных распоряжений (распоряжений моурави) и всех полицейских функций.
Кроме того, в Гори, так же как и в Тбилиси (это были крутейшие торговые центры Картлийского цар­ства), были еще должности меликов. Мелик—глава тор­гового сословия—мокалаков (горожан). В функции мелика входили разбор и решение тяжб по торговым де­лам, оценка товаров и регистрация торговых сделок. Мелик являлся официальным представителем купече­ства перед правительством, через него проводились го­сударственные мероприятия, касавшиеся торговли. Должность мелика была наследственной.
Эти должностные лица (моурави, нацвали, гзири, мелики) не имели определенного жалованья, а получали натурой или деньгами долю с собираемых государст­венных налогов и пошлин, весьма многочисленных и разнообразных.
Торговые сословия (мокалаки) городов Тбилиси и Гори пользовались рядом льгот в целях поощрения торговли.
«Выгоды и преимущества мокалаков, — пишет гру­зинский историк П. Иоселиани,—были весьма велики. Цари оказывали им лично всякое внимание и уважение. Они могли владеть крестьянами на общих правах. В случае уголовного преступления — не под­вергались казни, как люди других низших сословий, но откупались денежною ценою. В тяжелые времена, когда из Грузии посылалась персидским шахам постыд­ная дань девушками и мальчиками, называвшаяся «ар- баб», мокалаки избавлялись от этой дани также взно­сом денег. Царю они платили определенную подать— «махта»; могли вступать в службу и на некоторые по­четные места имели даже предпочтительное право, впрочем, охотнее служили они по гражданской, чем по военной службе».
Но все эти льготы часто теряли силу при свое­волии отдельных феодалов и чужеземных завоевателей.
В Гори было значительное количество ремеслен­ников. Среди них особенно славились своим выдаю­щимся мастерством чеканщики золота и серебра и ору­жейники.. Ремесленники каждой профессии были об’единены в отдельные цехи (саамкро), которыми руково­дили выборные—устабаши с двумя помощниками. Каж­дый цех имел свое знамя и свой знак. Устабаши со своими помощниками разрешали всякие недоразумения, возникавшие между членами саамкро, и нередко выно­сили решения и по уголовным делам.
На средства, собираемые среди своих членов, саамкро оказывали помощь вдовам и сиротам, справляли приданое бедным невестам, давали выкуп для вызво­ления из плена и т. д.
Вернемся, однако, к событиям в Картли и, в част­ности, в городе Гори. Надир-шах требовал от картлийцев все больше и больше дани. Картлийский царь Теймураз И и его сын Ираклий— царь Кахети, отказались собирать тяжелую дань.
Для об яснений Теймураз II вынужден был поехать к Надир-шаху в Иран и пробыл там два года.
В 1747 году Надир-шах был убит. В Иране нача­лась борьба различных дворцовых клик за власть. Смуты ослабили Иран, и тогда возвратившийся в Карт­ли Теймураз вместе с сыном Ираклием поставили пе­ред собой задачу освободиться от иноземного влады­чества. Они приступили к очищению Картли и Кахети от иранских гарнизонов.
В 1750 году Картли и Кахети были полностью очи­щены от иранских войск, была от них очищена и горийская крепость. Опасаясь иовьгх нашествий из Малой Азии, картлийский царь Теймураз II и его сын—царь Кахети Ираклий установили сношения с Россией и возобно­вили с нею переговоры о союзе и покровительстве. Это было стремление маленькой страны найти сильного покровителя в лице близкой по рели­гии России.
В 1760 году Теймураз II выехал в Россию с целью повести переговоры о помощи. Он умер в Москве в 1762 году, не выполнив своей миссии.
После смерти Теймураза II царь Ираклий II объединил под своей властью Картли и Кахети. Он про­должал вести переговоры с Россией о союзе и покро­вительстве и вместе с тем энергично проводил в жизнь существенные мероприятия по укреплению обороно­способности страны. Под именем «очередного ополче­ния» («морите») он делает попытку создать регулярную армию, создает оружейный и пороховой заводы, стро­ит новые и восстанавливает старые крепости, в том числе горийскую (1774 г.), которой он придавал важ­нейшее значение для защиты страны от турок.
Для руководства работами по реставрации горийской крепости он послал туда своего старшего сына Георгия. Впервые на стенах крепости были установле­ны пушки. Почти в этом виде крепость сохранилась и до наших дней, в особенности западная ее сторона со спуском к реке.
В стране оживилась торговая деятельность, и такие города, как Тбилиси и Гори, вновь стали приобретать свое былое экономическое значение. Налади­лись торговые отношения с Россией. Торговый путь шел через Дарьяльское ущелье в Кавказских горах. Из России начали поступать промышленные товары, а из Грузии в Россию стали вывозить хлопок, шерсть и дру­гое сырье. Русские товары появились и на горийском. рынке.
Ираклий II создал в Грузии начатки промышленно­сти, организовав стекольный завод и текстильную фаб­рику, наладив работу Ахтальских рудников, где добы­валась медь, а также в небольшом количестве и се­ребро. Для работы в рудниках из Анатолии пересели­лось тогда 800 семейств греческих мастеров.
Однако все эти мероприятия, направленные к под’ему благосостояния страны, не могли быть осу­ществлены в полной мере, так как страна все еще оставалась в тисках разобщенности. Отдельные феодалы всячески противодействовали Ирак­лию, срывая выполнение его указов и организуя даже заговоры. Заговорщиками оказались и горийские фео­далы Амилахори: влиятельный царедворец Дмитрий Амилахори и сын его Александр.
Царь Ираклий несмотря на эти противодействия, сумел предпринять в Картли-Кахетинском царстве ряд мер, способствовавших ограждению страны от ирано-турецких нашествий. Многое сделал он также для ликвидации разбойничьих набегов кавказских горцеи, особенно лезгин, опустошавших и разорявших страну еще с XV века.
Лезгины буквально наводняли страну и зачастую проникали до самого Тбилиси. Отряды их, насчитывав­шие иногда тысячи вооруженных всадников, в боль­шинстве случаев выполняли диверсионные задания ту­рецкого паши, находившегося на границе Грузни - в Ахалцихе. Набеги горцев, как правило, совершались с весны до осени. Поэтому картлийским крестьянам приходилось обычно работать в поле с оружием в рукак. Горцы, грабя население, уводили также жителей в плен, продавая их затем в Турцию.
Постоянными убежищами лезгин были боржомские леса и Триалетские горы, около Гори.
Часто лезгины совершали нападения и на Гори. Иногда они даже днем открыто бродили вокруг города. В 1765 году крупный отряд лезгии напал на Гори, разграбил город, увел пленных и вывез много ценно­стей. Ираклий П лично руководил преследованием гра­бителей. Он настиг их на Самгорском поле (вблизи Тбилиси) и уничтожил весь отряд. Гори получил об­ратно награбленное лезгинами имущество. Были воз­вращены и пленные.
Горийские жители при нападении лезгин обычно укрывались в крепости, в которой были на этот слу­чай устроены жилища, правда, тесные и неудобные и с довольно высокой платой за постой.
Царь Ираклий продолжал вести .переговоры с рос­сийским правительством о помощи для противодей­ствия захватническим намерениям Ирана и Турции.
В 1768 году началась война России с Турцией, и в Грузию был послан отряд войск з количестве 4.000 че­ловек. Это были первые прибывшие в Грузию за всю ее историю российского войска. В задачу его входили совместные с грузинскими войсками действия против турок.
Имеется описание города Гори этого периода, при­надлежащее приезжавшему из России в Грузию с дипломатическими поручениями капитану Н. Языкову. В своей «Записке о Грузии» Языков пишет: «Город Го­ри от Тифлиса вверх по реке Куре в 80-ти верстах, окружен каменной, невысокой и слабой стеною. На горе замок старинный, пустой, в котором один караул живет. Ныне жителей в городе немного, и видно по развалинам, что их было более; домов несколько есть изрядных, а по большей части землянки».
Это краткое описание города Гори второй полови­ны XVIII века дополняется описаниями других лиц, энавших Гори тех времен. Так, Рейнеггс сообщает: «Горная крепость, которая защищает город, представ­ляет настоящую персидскую древность и заслуживает посещения ради красивого месторасположения. Хорошо содержится. Гарнизон меняется через каждые 4 неде­ли. Изобилие в хлебе и фруктах здесь очень большое, скотоводство и шелководство также значительно».
Приблизительно к этому времени относится крат­кое упоминание о Гори С. Д. Бурнашева: «Гори—при впадении реки Лиахви в Куру-реку, хотя и укреплен по древнему манеру, но по положению своему не токмо тамошними народами, но и европейцами с трудом взят быть может»
Переговоры Ираклия II с Екатериной II о протек­торате были в конце концов оформлены трактатом, подписанным в 1783 году. По этому трактату Грузия продолжала оставаться независимой во внутренних де­лах, но во внешней политике подчинялась российскому правительству. Россия обязывалась оказывать Грузии военную помощь в деле борьбы против внешних вра­гов. Действительно, в Тбилиси было отправлено не­сколько батальонов пехоты при четырех пушках.
Весьма обеспокоенный заключенным между Гру­зией и Россией трактатом и опасаясь окончательно утратить свое влияние на Грузию, Иран собрался с си­лами для разгрома Грузии. После длительной подготов­ки шах Ага-Магомет-Хан выступил с многочисленным, войском в Грузию и в сентябре 1795 года подошел к Тбилиси. Ираклий защищал столицу с очень малыми силами, так как владетельные князья ему изменили. В неравных боях, в виду малочисленности защитников, города, принимали участие даже актеры придворного грузинского театра.
11 сентября Ага-Магомет-Хан взял Тбилиси, раз­громил город и сжег его дотла. Войска Ага-Магомет-Хана дошли до Гори, но в го­род не вступили. Стычка грузинских войск с иранским отрядом произошла на горе Квернаки, к востоку от Гори. Опасаясь, что Ираклий соберет крупные силы для ответного удара, Ага-Магомет-Хай поспешил по­кинуть Грузию, забрав тысячи пленных и огромные ценности. В 1801 году состоялось присоединение Восточной Грузии (Картлийоко-Кахетийского царства) к России. Манифест Александра I об этом событии был обнаро­дован в Тбилиси 12 сентября 1801 года. Впоследствии в этом же направлении был разрешен вопрос и о судь­бе Западной Грузии.
В исторических условиях постоянной угрозы со стороны Ирана и Турции факт присоединения Грузии к России был для грузинского народа наименьшим злом.
Царизм установил в Грузии свою систему влас­ти. Главным военным и гражданским начальником Гру­зии был назначен главнокомандующий Кавказской ли­нии, причем, многие и военные и гражданские чинов­ники рассматривали Грузию как завоеванную страну, как новую царскую колонию.
Вместе с русскими войсками, численность которых в 1806 году в Восточной Грузии уже достигала 26 ты­сяч, в Грузию наехали многочисленные дельцы, наме­ревавшиеся поживиться во вновь присоединенной стране.
Социальный и национально-колониальный гнет встретил решительный отпор со стороны грузинского крестьянства, и вся первая половина XIX века в Гру­зии прошла под знаком крестьянских восстаний, на­правленных против царизма и феодально-крепостниче­ской эксллоатации.
Гори и картлийские крестьяне пережили все эти события. В Гори были упразднены старые должности (моу­рави и другие) и открыты российские присутственные места — уездный суд и полицейская управа.
Коллежский советник Ставровский, командирован­ный по этим делам из Тбилиси в Гори, в своем ра­порте командующему Кавказской линией генерал-лей­тенанту Кноррингу подробно изложил церемониал от­крытия присутственных мест в Гори, происходивший 25 мая 1802 года.
«В день, назначенный к открытию горийских уездных присутственных мест,—писал этот чиновник,—мая 25 числа, с полуночи отправлено в церк­вах всенощное бдение, а в 7 часов утра дан был сиг­нал тремя пушечными выстрелами, с расстановкою по получасу после каждого выстрела, и в половине девя­того часа начался благовест к обедне и продолжался до прибытия в церковь церемонии; между тем, по прибы­ тии чиновников, князей, дворян в 8 часов по повестке на квартиру начальника Гражданской экспедиции, на­чальник, сказав им о препоручении ему от г. г. главно­командующего в Грузии и правителя Грузии открыть в Гори уездные присутственные места, которые, на основании высочайших манифеста, штата и постанов­ления о Грузии, имеют быть в тот день с помощью божьей открыты,—тут же велел прочесть список всем чиновникам, определенным к должностям, после чего началось шествие в церковь...».
В докладе подробно описывается литургия, совер­шенная в церкви по случаю присоединения Грузии к России и об’явления манифеста. Из церкви процессия двинулась к новым присутственным местам и они бы­ли открыты при пушечной пальбе окроплением свя­той водой.
В уездные управления, при русских руководите­лях, членами от местных жителей были назначены: в уездный суд—князья И. Цицишвили и Б. Туманишвили, в полицейскую управу—князья В. Джавахишвили и И. Бегтабегишвили. Уездным казначеем был назначен князь И. Шаликашвили.
Так Гори превратился в обычный уездный город.
Российский монархизм, утверждая свое господство в Грузии, опасался народных волнений. Назначенный правителем Грузии Коваленский писал в 1802 году в своем оповещении, обращенном «к честнейшему духо­венству, почетным князьям, дворянам, гражданам и всему народу грузинскому»: «Я по долгу своему сим извещаю, что всякие непозволительные зазывы, сход­бища, скопы, совещания, составление писем и проше­ний за общим подписанием и прочие порядки, против-ные или без позволения правительства чинимые деяния, строжайше запрещаются силою законов».
Нужно было принимать «крутые» меры, так как с народа предполагалось брать много добра. Прежде все­го нужно было кормить армию, расквартированную в Восточной Грузии.
Содержание этой армии легло тяжелым бременем на местное население. Хлеб, скот, постой, средства пе­редвижения—все это взималось с крестьян в порядке реквизиции.
Размеры этих поборов устанавливались произволь­но и взыскивались с применением строжайших репрес­сивных мер. При взысканиях чиновники совершали вопиющие злоупотребления. Об этих насилиях и зло­употреблениях не могут умолчать даже официальные историки. Вот что пишет один из них:
«Постоянные внешние войны и постоянные набеги лезгин, доходивших до самого Тифлиса; моровая язва, а затем и чума, уносившая десятки тысяч людей; пре­кращение сообщений, неурожай и упадок торговли; от­сутствие казарм и солдатский постой—грубый и разо­рительный, как нашествие неприятелей; неуравнитель­ное распределение подводной и дорожной повинности, доводивший многие селения до полного разорения; интриги и ненависть царского дома, дошедшие до то­го, что царица Мария, принуждаемая к выезду в Рос­сию, собственноручно заколола генерала Лазарева; ропот большинства князей и дворян, все еще тяготев­ших к царевичам и утративших прежние доходы и прежнюю вольность; злоупотребления высших чинов­ников, составлявших себе в Грузии целые состояния, и повальное пьянство низших, которых Гудович дер­жал ночью под караулом, а днем под особым присмот­ром; и в результате всего этого жалобы, ропот, волне­ния в одних местах и открытые восстания в других— вот условия, среди которых царевичу и его ближайшим преемникам, фельдмаршалу графу Гудовичу, генералу Тормасову, маркизу Паулуччн и генералу Ртищеву приходилось вводить в Грузии правовой порядок и гражданское управление...».
Уже через два года после установления новой власти начались крестьянские восстания.
Так, в 1804 году восстали крестьяне Горийского уезда. Это восстание было жестоко подавлено карательной экспедицией. У населе­ния забрали заложников — аманатов, о состоянии кото­рых в плену сохранился трагический документ. В ответ на запрос главнокомандующего комендант города Гори майор Рейх в 1805 году писал:
«...Донести честь имею, что между пленными  заразительной болезни не имеется, равно го­лода и стужи не претерпевают, а что во многом коли­честве оные умирают, от того происходит, что они телодвижения никакого не имеют, беспрестанно плачут, с печали болеют и напоследок умирают. Сверх пред­писания вашего сиятельства, кроме провианта, купил им во все время из собственных своих денег сала на два червонца и говядины на 1 руб. 60 коп. серебром, дабы их подкрепить от одной пищи, но все сие им не пособляет. А потому представляю вашему сиятельству, не благоугодно ли будет вместо отпускаемого провианта производить на каждого в сутки по 5 коп. медью, из коих они могут покупать для себя, что им понадобится».
Особенно усилились крестьянские волнения в 1807 —1810 годах.
В подавлении крестьянских восстаний принимали участие и картлийские дворяне.
В сентябре 1809 года главнокомандующий в Гру­зии генерал Тормасов выпустил «обвещение по Гру­зии», в котором благодарил горийских князей и дво­рян за проявленную ими активность в подавлении кре­стьянских восстаний. Он называет имена этих дворян: Георгия, Николая и Агатоника Амилахори, Шанше и Давида Эристави, Реваза Цицишвили, Биртвела Ту­манишвили.
В 1812—1813 годах на почве общего недовольства установленным режимом и произволом царских чинов­ников вспыхнуло большое восстание в Кахети. Восставшие перебили стоявшие там гарнизоны, разгроми­ли правительственные учреждения и угрожали наступ­лением на Тбилиси, появившись в 12 верстах от города.
Восстание это получило отголосок и в Горийском уезде. В правительственных донесениях сообщалось: «В уезде хотя никакого еще не замечено волнения в народе, но радость оного о происшествиях в Кахетии не может скрываться...». Были приняты строжайшие меры: усилены карау­лы, укреплены стратегические пункты, и, таким обра­зом, выступление в Горийском уезде было предотвра­щено.
Но наряду с этим злом для них продолжали оставаться не прекращавшиеся набеги горцев.  История сохранила подробности одного из таких напа­дений лезгин.
В темную летнюю ночь 13 июля 1803 года лезги­ны, в числе 800 человек, ворвались в Картли. Они напали на село Карели, близ Гори, где стоял стороже­вой пост под командой капитана Секерина. Захватить врасплох Секерина лезгинам не удалось, но они успе­ли увести весь скот, принадлежавший жителям. Секерин со своей ротой организовал погоню за грабителями. Едва рота вступила в лес, как она оказалась окружен­ной громадным числом лезгин. Рота отчаянно отбива­лась, но в конце концов оказалась целиком уничтожен­ной. Отряд, пришедший на подмогу из Гори, подобрал лишь трупы защитников сторожевого поста. Нашествия лезгин со временем были сведены на-нет.
Гру­зинский писатель гориец Автандил Туманов (Ту­манишвили), издал в 1816 году в Петербурге свое сочинение—«Описание грузинскаго города Гории»
Автандил Туманишвили родился в 1795 году, рос в сел. Хелтубани, вблизи Гори, в поместье своего отца Биртвела Туманишвили. Отец дал Автандилу лучшее по тому времени образование. В 1812 году 17-летним юношей Автандил уже был на государственной службе в Гори, в должности переводчика. Затем, по просьбе царевича Давида, он поехал к нему в Петербург.
Являясь секретарем царевича, Автандил Тумани­швили вместе с тем служил чиновникам в сенате.
Среди многочисленной грузинской колонии в Пе­тербурге Туманишвили привлек внимание своими лите­ратурными способностями. Наряду с «Описанием грузинскаго города Гории», он писал стихи и сатириче­ские сцены на эмигрантскую жизнь грузин, перевел с русского на грузинский язык большое сочинение «Гео­графия и история Ассирии». В 1819 году Туманишвили был арестован «за про­тивозаконную переписку», судим и разжалован в сол­даты.
Книга «Описание грузинскаго города Гории» сви­детельствует о незаурядных способностях автора, о его восприимчивости и живости ума. Она написана на рус­ском языке. Грузинский вариант книги не обнаружен. Книга написана им в Петербурге по живым воспоми­наниям о родном городе. По книге заметно, что она прошла просмотр и правку русского писателя, допустившего в книге и некоторые погрешности, вроде такой, например, что название горы Магран-Двалети переиначено в «Маг-рань два лета».
Какова же была жизнь города Гори в период пос­ле утверждения в Грузии навой власти?
Прежде всего следует отметить, что город обрел сравнительное спокойствие, благодаря охране русских войск от азиатских нашествий и набегов горцев. Это спокойствие, сравнительная налаженность караванных путей и предприимчивость горийских купцов создали предпосылки для экономического оживления города.
Гори начала XIX века кратко упомянут и в извест­ном литературно-энциклопедическом труде начала XIX века — «Калмасоба», написанном сыном последнего грузинского царя Георгия XII царевичем Иоанном.
«Месторасположение города своеобразное и краси­вое, — говорится в «Калмасоба». — Много каменных, зданий, но они построены не по правилам архитекту­ры. Затем здесь нет учителей наук и искусств».
Горийское духовное училище было учреждено в 1817 году, и в то время оно являлось единственным учебным заведением на весь уезд. В первый год на­брали 27 учеников, но дети посещали училище неохотно. Начальство жаловалось, что ученики не посещают занятий «по необычайности и дикости нравов здеш­него народа». Однако причина заключалась не в «ди­кости нравов», а в тяжелом режиме, установленном в училище: порка и розги являлись в нем единственной «воспитательной» мерой.
Интересные сведения о Гори начала XIX века при­водит побывавший в Груши европейский путешествен­ник Клапрот.
«После Тифлиса, — пишет Клапрот, — Гори са­мый значительный город в Грузии. В нем насчитывает­ся около 300 домов, окруженных круглой стеной». Он подробно описывает горийские дома, построенные большей частью в своеобразном грузинском стиле, а некоторые в европейском.
Особенно интересовала Клапрота торговая жизнь города. По его описанию, горийский базар состоял из сотен лавок, но с малым количеством товаров. В неко­торых лавках были шелковые и бумажные материи и восточная обувь. Большинство же торговало рыбой, сыром, луком, медом, солью, орехами, фруктами. Мож­но было найти здесь и медный купорос, квасцы, бели­ла, масло, реевень. Чай был плохого качества, а кофе, получаемое из Турции, прекрасное.
По сведениям Клапрота, в Гори имелось несколько производств бумажных тканей.
Жизнь города значительно оживилась в течение десятилетия, когда был введен так называемый льгот­ный транзит на провозимые через Закавказье иностран­ные товары (1822—1831 гг.).
Льготный транзит заключался в том, что россий­ское правительство отменило крупные пошлины на иностранные товары, которые ввозились в Россию че­рез Закавказье, и установило на 10 лет льготный пош­линный сбор (5 проц. со стоимости товара) за товары, провозимые через Закавказье из Европы в азиатские страны.
За десятилетие иностранные товары (главным об­разом, французские) пошли через Закавказье широким потоком.
Льготный тариф оживил торговлю в Гори, так как товары транспортировались через город по старинному караванному пути и в торговлю вовлекались местные купцы.
В перевозке товаров по Грузии пользовались дове­рием и славились горийские возчики.
Однако ввиду того, что льготный тариф оказался невыгодным для сбыта товаров российской промыш­ленности, он был отменен в 1831 году.
Отмена льготного транзита неблагоприятно отрази­лась на торговле в Гори, многие купцы вынуждены были после этого свернуть свою деятельность.
Была острая нужда в лечебно-санитарных учре­ждениях. Частые эпидемии холеры и чумы косили не только местное население, но и русские войска. По словам главноначальствующего на Кавказе генерала Ермолова, «смертность в войсках была неимоверная». Недаром солдаты называли Кавказ «погибельным».
В 1828 году в Горийском уезде появилась чума, занесенная сюда с турецкого фронта Херсонским гре­надерским полком, расквартированным в Гори. Через два года в Гори началась эпидемия холеры, опять-таки занесенной с турецкого фронта. Эпидемии свирепст­вовали, но какую помощь можно было оказать населе­нию, когда на все Закавказье имелась только одна ап­тека — в Тбилиси, от которой зависел даже и Дагестан... Лишь а 1830 году были открыты аптеки в не­скольких пунктах Грузии, в том числе в Гори, с «годовой пропорцией медикаментов, материалов и припа­сов на 50 человек».
В 1828 году, по инициативе Грибоедова, служив­шего тогда в Тбилиси, министерство финансов коман­дировало в Закавказье группу чиновников для обозре­ния и подробного описания края. Работа продолжа­лась несколько лет. Собранные материалы были изда­ны в 1836 году в Петербурге под общим названием: «Обозрение российских владений за Кавказом, в ста­тистическом, этнографическом, топографическом и фи­нансовом отношениях, произведенное и изданное по высочайшему соизволению».
В «Обозрении» автором Н. Флеровским «подробно описывается Горийский уезд и город Гори, указываются границы и территория уезда, состояние и качество зем­ли, климат, реки, природные богатства. О путях сообщения сообщается, что через уезд пролегает дорога от Тбилиси до Гори и от Гори до Сурама, где она разветвляется. Одна дорога идет в За­падную Грузию, а другая, через Баржомское ущелье,— в Ахалцихский пашалык, в Турцию. Дороги весьма удобны. От Тбилиси до Гори по этой дороге 79 верст. Жителей в уезде всего 7.776 дымов, крестьян из них: казенных—2.209, помещичьих — 4.462 и церковных— 1.105. К ним причислены и торговцы и ремесленники. Дворян и духовенства 180 душ. Народное богатство определялось посевами пшеницы и других хлебных зла­ков, садоводством и виноделием. Подробно описаны способы возделывания указанных культур. Шелковод­ство незначительно. Скотоводство также незначитель­но — едва достаточное для удовлетворения хозяйст­венных нужд.
Предметами вывозной торговли являлись: хлеб, вино и фрукты. Торговые рынки имелись в Гори, Цхин­вали, Сурами и Карели. «Ни в городе, ни в уезде нет больших капиталов, — пишет Флеровский, — однако же некоторые купцы, числом не более 7, имеют налич­ного капитала от 5 до 20 тысяч рублей».
О народном образовании говорится, что в «городе Гори находятся два училища—народное и духовное; первое получило образование свое на основании высо­чайше утвержденного в 1829 году Положения о за­кавказских училищах и имеет до 100 учащихся. Кро­ме того, есть еще частное учебное заведение при като­лической церкви, в котором обучаются армяне-католики. Надобно заметить,—подчеркивает автор,—что жен­ский пол составляет там самую образованную часть народа...»
Описан внешний вид города Гори, с рядом зданий европейской архитектуры. В Гори насчитывалось в те годы до 600 домов, в которых проживало более 1.700 душ мужского пола.
Описание Гори 30-х годов XIX века дополняет «Статистическое описание Закавказского края», в ко­тором приводятся сведения об административном управлении Горийского уезда. Во главе управления стоял окружной начальник, являвшийся в то же время и председателем уездного суда.
Затем имелись уездный предводитель дворянства и дворянское собрание—организация помещиков по за­щите своих интересов.
Были уездный суд, земская полиция. Городом ве­дал полицмейстер. Кроме того, в городе были должно­стные лица; стряпчий, казначей, землемер и лекарь.
В селах власть сосредоточивалась в лице старши­ны (нацвали), назначаемого правительством. О Гори 40-х годов интересные данные имеются в «Статистическом обозрении Горийского уезда», со­ставленном горийским уездным начальником Нестеровским. По данным Нестеровского, жителей в Гори в1840 году было 3.468 душ.
Экономическая жизнь города основывалась на торговле и ремеслах. Производилась торговля ману­фактурными изделиями, причем купцы вели торговлю с Лейпцигом, Москвой, Ираном и отчасти Турцией. Ежегодно они ездили на Макарьевскую ярмарку (Нижний-Новгород) и доставляли оттуда разные товары, имея в обороте капитала до 250 тысяч рублей сереб­ром. Среди ремесленников были: портные, сапожники, башмачники, шапочники, кузнецы, каменщики, плот­ники, медники, кожевники. В городе имелись: 1 лесо­пильня, 1 маслобойня, 2 винокуренных завода, 4 из­вестковых, 5 кирпичных, 2 черепичных, 3 кожевенных, 2 гончарных, 1 красильня и 1 баня.
Город управлялся городничим, двумя квартальны­ми надзирателями и двумя депутатами от городского сословия. При полиции состояла пожарная часть.
Уездная власть состояла из уездного начальника, которому была подчинена и городская полиция, и участковых заседателей с их помощниками в 5 участ­ках уезда.
Нестеровский приводит некоторые сведения о на­родном просвещении. В 1841 году на весь Горийский уезд имелись два училища: духовное и народное. По­следнее было открыто в 1830 году. В духовном учили­ще было 5 учителей, инспектор и 67 учащихся. «В нем преподают,—говорится в докладе,—закон божий, рус­скую грамматику, арифметику, геометрию и стерео­метрию без доказательств, географию, всеобщую исто­рию. грузинский и армянский языки, чистописание, черчение и рисование. Учителей русского языка — три, из них один исправляет должность штатного смотрителя, и даа законоучителя, из коих один православно­го, а другой армяно-грегорианского исповедания. Уче­ников «недоброжелательного поведения не имеется. По неимению русских образованных учителей успехи в преподавании наук посредственные».
В 1865 году в Грузии было начато железнодорож­ное строительство и в 1873 году открылось сообщение между Тбилиси и Поти. Дорога проходила через Картли, и в Гори была открыта железнодорожная станция.
Коснулась Гори и городокая реформа, введенная в России в 1870 году. В Гори было учреждено город­ское самоуправление. Это была городская ду­ма, в избрании которой могли принимать участие толь­ко владельцы предприятий и недвижимого имущества.
Картины жизни города Гори второй половины XIX века сохранились в ряде литературных докумен­тов. Гори описал, например, тогда французский писа­тель Александр Дюма.
Путешествуя в 1859 году по Кавказу, Александр- Дюма и его спутник художник Мойне проездом по­бывали в Гори. Дюма осмотрел город за тот не долгий промежуток времени, пока привели лошадей для пере­пряжки экипажа. Особенно запомнилась ему горийская крепость. «Я заметил здесь,—пишет он.—развалины старинного укрепленного замка XIII или XIV столетия, который показался мне великолепным. Он лежит на- вершине скалы, и с той стороны, откуда я смотрел, нельзя было понять, каким образом строители замка туда поднимались. Скорее можно было подумать, что бог спустил его с неба на проволоке и поставил отвес­но на скале, сказав: «Вот божественное право!». Вид горийской крепости зарисовал тогда художник Мойне.
Во второй полшине XIX века оживилась культур­ная жизнь города Гори. Достаточно сказать, что в 50-х годах Гори сыграл историческую роль в воссоз­дании грузинского профессионального театра, уничто­женного в конце XVIII века иранцами при их нашествии на Грузию.
Воссоздателем грузинского профессионального те­атра и его художественным руководителем являлся пи­сатель Георгий Эристави, происходивший из сел. Хидистави, находящегося недалеко от Гори. Труппу те­атра Эристави составил в 1850 году в Гори из моло­дых людей, в большинстве горийских граждан. Подго­товительная работа велась в сел. Хидистави. Первый спектакль был показан 2 января 1851 года в Тбилиси. Шла пьеса Эристави «Гакра» («Раздел»).
Из горийцев же происходил актер и драматург театра Эристави—Зураб Антонов. Эристави и Антонов положили начало грузинской реалистической драматур­гии. Пьесы их до сих пор ставятся на грузинской сцене.
Интересно отметить, что лучшие комедии Г. Эри­стави «Раздел» и «Тяжба» взяты из жизни горийских помещиков. Одна из сцен в комедии «Тяжба» (4-й акт - у стряпчего) происходит в самом Гори. Антонов также не забывал в своих пьесах родной город. В од­ной из комедий Антонова «Путешествие на плотах ли­тераторов», действие происходит в доме горийского городничего, причем действующие лица пересказывают историю города Гори. Из этого пересказа видно, что автор хорошо знал историю своего города. При напи­сании упомянутой пьесы он, видимо, пользовался тру­дами историка Вахушти и книгой о Гори Автандила Туманишвили.
После четырехлетнего существования театр Эри­стави был ликвидирован происками чиновни­ков и  дворянства. Причиной закрытия те­атра послужило то, что в пьесах, которые ставились театром, подвергалась критике существовавшая систе­ма управления — взяточничество чиновников, раз ложение дворянства, и самый театр превратился в центр об’единения деятелей грузинской культуры.
Георгий Эристави умер в Гори в 1864 году.
В 70-х годах в Гори, по инициативе местной ин­теллигенции, было выстроено специальное помещение - ротонда — для устройства любительских спектаклей. Это было деревянное помещение с залом и небольшой сценой, расположенное на берегу Куры, в южной ча­сти города. Здесь в 1874 году начались спектакли гру­зинского драматического кружка, в который входили Сопром Мгалоблишвили с женой, Павле Буржанадзе, Шакро Гулисашвили, Ясон Джулабишвили, Шио Дави­ташвили с женой, Мария Кереселидзе, Мария Иванишви­ли, сестры Софья и Ефемия Мгалоблишвили, Васо Корчава, драматург Агало Туташвили и другие.
Город Гори дал гру­зинской культуре писателей Екатерину Габашвили, Ми­хаила Туманишвили, Давида Эристави, Нико Ломоури, Сопрома Мгалоблишвили и Иосифа Давиташвили, ар­тисток Нато Габуния, Бабо Херхеулидзе и Елизавету Черкезишвили, известного педагога Якова Гогебашвили и многих других. В Гори учился талантливый грузин­ский поэт Важа Пшавела. Гори является родным городом Сталина (Иосиф Виссарионович Джугашвили родил­ся 21 декабря 1879 года в городе Гори).

Автор статии - Бухникашвили Г;
Материал взят из книги – «Гори, исторический очерк», Тбилиси 1947г.