Свадебный цикл — это сложное со­циальное явление, тесно связанное, как и весь брачный институт, с социально-экономическими и этническими усло­виями жизни общества, религией, на­родными верованиями, правовыми нор­мами и т. п.
Грузинский свадебный цикл, в раз­ных районах Грузии имевший некото­рые локальные особенности, включал следующие моменты.

Свадьба происходила как в доме же­ниха, так и в доме невесты и продол­жалась в течение 2—6 дней. Ее ритуал включал множество обрядов и обычаев, целью которых была «охрана» молодых от злых духов, получение здорового по­томства, пожелание богатства, оказание материальной помощи новой семье. Центральным событием в свадьбе была поездка жениха за невестой в ее дом, откуда молодые шли венчаться в цер­ковь (Кахети, Картли, Месхет-Джава­хети) и затем приходили в дом молодо­го. Но так бывало не всегда. В Имере­ти, например, молодая после венчания оставалась в своем доме в течение года; молодой жил в своем доме. Только через год ее привозили в дом мужа. То же самое было в Гурии, где молодую после венчания не сразу забирали в дом мужа и она некоторое время оставалась в до­ме своих родителей. У мегрелов венча­ться шли из дома жениха. Иногда, если не было близко церкви, этот обряд вы­полнялся в марани. Важнейшим свадеб­ным ритуалом была церемония, совер­шавшаяся в доме невесты и в доме же­ниха вокруг очага кера или централь­ного опорного столба жилища — деда-бодзи. Выполнение такой церемония означало прощание невесты с родным очагом и приобщение ее к очагу рода мужа.
Общим в свадебном ритуале всех эт­нографических групп грузин были взаимные подношения, совершавшиеся фамилиями жениха и невесты, сбор де­нег и подарков с гостей, устное (реже письменное) приглашение на свадьбу, участие эджиби (распорядитель), меджваре (шафер), который впоследствии становился крестным первого ребенка молодых, макари (дружка), махаробели (вестник счастья, гонец) и других дей­ствующих лиц свадебной церемонии. В отношении избрания этих лиц суще­ствовали определенные обычаи. Так, эджиби назначался из неженатых ровес­ников жениха, родственников по отцов­ской линии. Меджваре обычно избирал­ся не из родственников, но из людей, близких к жениху. Обязанностью медж­варе было выполнение некоторых важ­ных обрядов: с крестом, у очага кера и др.
В разных районах Грузии в свадеб­ном ритуале имелись некоторые отли­чия в деталях обрядов, а также в прави­лах поведения молодых. Последние в конце XIX в. были значительно свобод­нее в Картли, Кахети, Имерети, Гурии, чем в горах: жених и невеста свободно сидели за столом вместе с меджваре и мдаде (посаженная мать). Лишь на некоторое время их уводили в другую комнату для угощения. В горах (за исключением Сванети), а также в Ад­жарии, Месхет-Джавахети и Мегрелии невеста находилась в отдельной комна­те, жених часть свадебного ритуала проводил с гостями.
Обратимся к источникам. Для первой половины XIX в. описания грузинского свадебного ритуала довольно фрагмен­тарны. У тушин молодые нередко не знали друг друга лично. Родители же­ниха, выбрав девушку, посылали в ее семью сватов, которые приносили с со­бой хлеб и соль. В случае согласия ро­дителей девушки последние вместе со сватами преломляли хлеб, что означало совершение обряда обручения. Давать девушке приданое не было в обычае. Как отмечал И. Цискаров, описавший быт своего народа, в первой половине XIX в., о приданом тушины не имели понятия: жених не заботился о состоя­нии родителей невесты, которые, в свою очередь, предпочитали всякому богат­ству «личную храбрость, происхождение и хорошее мнение народа о жени­хе». В досвадебный период, в том числе на Новый год, родители жениха посыла­ли невесте различные подарки. В день свадьбы к вечеру жених в сопро­вождении конных макари отправлялся к дому невесты и под оружейные выстрелы отвозил ее в свой дом. Здесь уст­раивалось застолье, для которого гото­вилось много пива. Молодые находились в одном помещении с гостями, однако мужчины и женщины размещались в разных его концах; новобрачные сиде­ли рядом. По обычаю лицо невесты бы­ло закрыто. Перед молодыми ставили деревянный крест, обвешанный фрук­тами и подарками гостей. Свадьба про­должалась три дня. На третий день го­сти уходили, но молодые еще длитель­ное время стыдились в присутствии кого-либо разговаривать между собой.
У хевсур девушек выдавали замуж не ранее 20 лет. В знак сговора жених передавал родителям девушки абаш. По завершении сговора невеста обычно оставалась в своем доме на 2—3 года, и только по истечении этого срока проис­ходила свадьба. В период между сгово­ром и свадьбой родственники жениха два или три раза посещали дом невесты и привозили с собой барана. Сам жених не мог бывать у невесты. Когда насту­пал день свадьбы, то за невестой шли по одному человеку от каждого дыма селения жениха.. Подойдя к дому неве­сты, посланные внезапно врывались внутрь. Родители невесты вначале от­казывали пришедшим; последние рас­хваливали жениха. Такие переговоры обычно завершались обоюдным согла­сием и закалыванием барана, приведен­ного посланцами. Родители девушки созывали своих родственников и после небольшогоугощения невесту отправ­ляли в дом жениха. Жених в это время скрывался у соседей, откуда его приво­дили. Молодых сажали у кера; к ним подходил деканоз, ставил перед ними кушанье и пиво, подавал по восковой свече и сшивал ниткой концы их плать­ев. Шафер подавал деканозу чашу с пивом или водкой. Приняв ее, деканоз благословлял жениха и невесту и выпи­вал чашу за их здоровье. Вслед за деканозом пили все присутствовавшие. После обряда венчания молодые в те­чение двух недель чуждались друг дру­га, стыдились говорить при посторон­них. Через две недели молодая уходила в родительский дом, где оставалась на год. Только по возвращении ее моло­дые начинали совместную жизнь.
Одно из редких описаний свадебной церемонии в первой половине XIX в. дает нам представление о свадьбе, про­исходившей в Картли, в состоятельной семье, занимавшей, видимо, высокое со­циальное положение. Досвадебный пе­риод в источнике не описывается. Сама свадьба представлена следующим обра­зом. Жених собирал дружек и ехал за невестой, которая жила в другом селе. Проезжая через села, все участники конной свадебной процессии запевали свадебную песню (макрули). Тем вре­менем в доме невесты происходили приготовления к торжественному прие­му жениха, готовилось угощение, а так­же подарки для будущего зятя и дружек. Каждый такой подарок состоял пз хорошего коня или оружия. Опере­див процессию, к дому подъезжал махаробели. Гонцу трижды подносили се­ребряную азарпешу с вином, на плече повязывали шелковую ткань. Махаробели, осушив чашу с вином, забирал ее (эта чаша считалась уже его собствен­ностью) и скакал навстречу свадебной процессии. Подъехавшего жениха при­ветствовали встречавшие, и только в этот момент он впервые видел свою невесту, с которой был обручен заочно. Затем молодых вели венчаться. Жених давал невесте платок, один конец кото­рого держал он сам, другой — невеста. Подойдя к церкви, дружки скрещивали сабли и молодые входили под ними в церковные двери. В церкви меджваре под ноги молодым клал сабли, оставав­шиеся там до конца церемонии.
После венчания все возвращались в дом новобрачной. На пороге дома мо­лодые должны были разбить ногой какую-нибудь посуду, что означало пожелание изобилия; в дверях их встре­чала одна из родственниц невесты и угощала сахаром. Затем всем присут­ствующим в знак сладкой жизни жени­ха и невесты давали шербет, после чего начинались поздравления, содер­жавшие бесконечные пожелания ново­брачным, их детям, внукам и правнукам. После поздравлений молодых вводили в дом, усаживали на тахту и ставили пе­ред ними серебряный поднос, на кото­рый гости клали деньги с поздравления­ми и различными пожеланиями. Деньги, собранные таким образом, поступали в пользу слуг. Затем приносили угощение, и музыканты (сазандари) исполняли лезгинку. Первыми танцевали жених и невеста, затем — девушки. Лучшим танцорам гости по своему желанию и возможностям дарили деньги (ша­баши) .
Застолье пожилых мужчин, знатных гостей происходило в отдельной комна­те, где они из турьих рогов и серебря­ных азарпеш пили вино и пели песни. Для народа угощение устраивалось во дворе на разостланных на земле ска­тертях. В течение трех дней свадьбы жених не имел права оставаться с не­вестой наедине, даже ночью. Невеста же все это время должна была сидеть в одежде и лишь иногда могла, сидя, вздремнуть. На третий день приходил священник, брал саблю, клал ее на ла­ваш, затем втыкал острый конец в дверь, выдергивал и шел к молодым. Прочтя разрешительную молитву, он снимал с молодых гвиргвини (венцы) и саблей поднимал кисею, которой была покрыта фигура невесты и ее лицо. Тут начинались вторичные поздравле­ния с подношениями подарков. Весь обряд назывался пириссанахави (букв, «лицезрение»). Одни дарили золотые или серебряные вещи, другие — скот, третьи — недвижимое имущество. Брач­ная ночь происходила на третий день свадьбы. Муж, чтобы жена заговорила с ним, по обычаю должен был сделать ей подарок. На следующий день гостям подавали особые сладости из муки и масла на меду, что означало благопо­лучное начало семейной жизни.
Краткое описание мегрельской свадь­бы конца XVIII в. в некоторой мере восполняет отсутствующие материалы первой половины XIX в. Предсвадеб­ный период в источнике не описывается. В день свадьбы во дворе дома жениха встречали невесту, вводили ее в дом, где посредине у кера находились две чаши: одна с вином, другая —с тестом. Невеста, взяв чашу с вином, разливала его по полу, а тесто раскладывала по всем углам комнаты. Затем все шли в церковь или в особое помещение в доме, где совершался обряд бракосочетания. Для этого ставили стол, на который клали цветы, печеный хлеб и чашу с вином; все закрывали покрывалом. Свя­щенник, прочитав несколько молитв, снимал со стола покрывало и набрасывал его на головы молодых. Дружка в это время скреплял ниткой концы их платьев. Потом священник разла­мывал хлеб на семь частей, из которых по три подавал жениху и невесте, а одну съедал сам. То же самое он делал и с вином, затем благословлял молодых.
Этим заканчивался обряд венчания.
Более полные сведения о свадебных обрядах грузин имеются в источниках второй половины XIX — начала XX в.
У тушин невест обычно присматри­вали во время хатоба (религиозный праздник). Если девушка нравилась родителям жениха, то они посылали в ее дом свата — дядю или двоюродного брата жениха. Решающее слово в брач­ных делах имели отец, старший брат и дядя невесты со стороны матери. По получении согласия сват приносил в дом невесты водку и хлеб, на который клал серебряный рубль, передававший­ся невесте. Через неделю родители же­ниха и другие его родственники, а так­же сват отправлялись с подарками в дом невесты. Здесь в их честь устраи­вали обед, назначался день свадьбы. Затем к гостям выводили невесту, лицо которой было закрыто платком.
В день свадьбы жених в сопровож­дении друзей и эджиби, с подарками приезжал в дом невесты, которая в этот момент с подругами находилась в другой комнате. Эджиби выводил не­весту (ее лицо было закрыто) и уса­живал рядом с женихом. Все присут­ствующие веселились и пили за здо­ровье новобрачных. Затем на молодых, рядом с которыми стояли эджиби и мдаде, надевали венцы, у ног клали кин­жал. Деканоз благословлял молодых и все шли в церковь, где совершался обряд венчания. На следующий день невесту увозили в дом жениха. Для встречи свадебной процессии зажигали факелы, мать жениха на пороге своего дома угощала молодых сладостями. В доме их прежде всего подводили к очагу кера, где были хлеб, вино, водка, горев­шие свечи. Новобрачные трижды обхо­дили вокруг очага. Впереди процессии шел эджиби с кинжалом, которым он ударял по потолку, приговаривая: «С крестом спереди, с крестом сзади, ангел войди к нам». По совершении этого обряда молодых приводили в пивоварню и здесь у их ног резали барана. Все присутствовавшие держали в руках зажженные свечи и молились о здравии жениха и невесты. По возвращении из пивоварни начиналось свадебное за­столье. Молодых усаживали за стол; с лица невесты снимали покрывало и са­жали к ней на колени маленького маль­чика. Дядя жениха по матери ставил перед новобрачными сдобный хлеб, в который был вставлен деревянный крест (бидзас джвари); концы креста укра­шались яблоками. Рядом с крестом ставили миску, и начинался обряд под­ношения. Присутствовавшие гости кла­ли в миску деньги, а на крест вешали пестрые вязаные носки. Свадьба про­должалась два дня. На второй день перед брачной ночью эджиби концом кинжала снимал с молодых венцы. На другой день после снятия венцов свекровь и соседние женщины устраивали обряд «шествие невестки за водой».
У хевсур, как и у других этнографи­ческих групп грузин, заключение брака происходило по воле родителей. Однако в конце XIX в. современники отмечали, что даже у хевсур такой порядок заклю­чения брака изменился и стал больше зависеть от желания самих молодых, что вызывало неудовольствие стариков. Нередко брак совершался похищением девушки как с ее согласия, так и без него. Для сватовства родители юноши посылали в дом невесты в качестве посредника дядю юноши. По получении согласия родителей девушки, а также ее дяди и братьев, следовал обряд (нишнис митана) для которого дядя жениха и его жена приносили угощение, а де­вушке в подарок — серебряные украше­ния (кольцо, серьги). Для обручения в доме невесты собирались ее близкие. Нередко между обручением и свадьбой проходило 2—3 года, во время которых жених и невеста не виделись друг с другом. Ежегодно обрученную посеща­ли отец или брат жениха, причем по обычаю они должны были принести лепешку — «хлеб счастья» (бедис квери) специально для невесты. По истечении установленного срока жених посылал в дом невесты двух старейшин своего села и дружек; они, а также братья и сестры невесты сопро­вождали ее в дом жениха. По обычаю невеста шла пешком, остальные ехали верхом. На окраине села свадебную про­цессию встречали все жители. Затем процессия двигалась к дому жениха, где молодую на пороге встречала свек­ровь, которая приветствовала ее и вводила в дом со словами: «Господи, будь милостив! Да внесет она мир, спокойствие и счастье в дом своего мужа». Держа невесту за правую руку, свекровь трижды обводила ее вокруг кера, усаживала рядом с собой и посыпа­ла голову новобрачной мукой. Затем свекровь приводила маленького мальчи­ка и сажала его на колени невесты, произнося при этом: «Удостой, господи, и невестку мою иметь такого же сына» или: «Да будут у тебя мальчики». Гости-мужчины собирались на крыше дома и устраивали угощение. Жених во время всех церемоний прятался в своем доме или у соседей. Через неко­торое время его приводили мужчины и усаживали за свадебный стол, который находился в черхо. Невеста по обычаю не могла сидеть рядом с женихом и вообще находиться в черхо. В течение всего свадебного застолья она вместе с подругами сидела в темном хлеву. Муж­чины угощались, играли на пандури, пели; женщинам это воспрещалось. В первый же день свадьбы невеста долж­на была показать свои хозяйственные способности: убрать навоз, принести тя­жести и т. п. На другой день все при­ехавшие гости веселились и угощались у односельчан жениха, так как по обычаю каждый был обязан пригласить: к себе в дом гостей, прибывших на свадьбу.
Хевсурская свадьба длилась три дня. В течение одной-двух недель молодая оставалась в доме мужа, однако не встречалась с ним, и муж даже не знал, где она спит. Через одну-две недели из семьи молодой приходил представи­тель, который в сопровождении макари со стороны жениха уводил ее в роди­тельский дом. Здесь устраивали свадеб­ный стол, на который приглашали род­ственников жениха. Молодой оставался в своем доме. Новобрачная должна была прожить в доме своего отца не менее года. В этот период общений с мужем прекращалось, и он даже не заходил в село своей жены. По истечении года муж посылал за ней одного или двух близких родственников, которые отво­дили ее в его дом, где в связи с этим устраивалось вторичное застолье (здесь не полагалось есть мяса, сыра и масла). Стол освящал деканоз, он же в знак брачного союза перевязывал плечи мо­лодых ниткой. Свекровь готовила от­дельную комнату для брачной ночи.
У пшавов семья юноши для сговора посылала в семью девушки посредника. В случае согласия родителей девушки семья жениха платила им залог в раз­мере 1 руб. 20 коп. серебром. Если отец невесты нарушал слово, то был обязан отдать в семью жениха 16 коров. Через некоторое время после сговора проис­ходило обручение, во время которого семья жениха передавала семье невесты выкуп, обычно в размере стоимости 5 коров (3 — за вдову). После обруче­ния выполнялся обряд сахлиссанахави .(осмотр дома): жених в сопровожде­нии дружек шел в дом невесты, они приносили с собой различное угощение (хлеб,, мясо, напитки), а также барана. В застолье участвовали многочисленные гости, в том числе родственники жени­ха и. невесты; здесь же хевисбери бла­гословлял молодых. Жених и невеста во время застолья сидели рядом. В этот же день происходило одаривание моло­дых. Подарки собирали оповещатели (мкепари), которые складывали их на платок перед невестой. Она в ответ ода­ривала гостей связанными ею носками. С момента обручения невеста уже считалась женой, однако оставалась в, доме своих родителей и готовила при­даное. Жених становился частым гос­тем в их доме и оставался ночевать.
В день свадьбы жених с дружками приходил в дом невесты. На молодых надевали венцы, всс присутствующие садились за стол. К вечеру новобрачные в сопровождении эджиби, меджваре, макари, мдаде шли в церковь. Когда невеста выходила из церкви, к ее платью прикрепляли платок, жених брал платок за свободный конец и так вводил не­весту в свой дом. Впереди молодых шел шафер. Он нес плоский круглый хлеб,, приготовленный на меду, в который был вставлен деревянный крест с тремя яблоками на концах. В доме жениха шафер и молодые трижды обходили кера, при этом шафер кинжалом бил по очажной цепи, пока не сбивал ее. Дядя невесты с материнской стороны вешал на плечо сброшенную цепь. Гла­ва дома должен был выкупить ее, дав выкуп вином или водкой, а также мед­ный кувшин. Супружеские отношения начинались только на третий день свадь­бы. «Внешним выражением этого запре­та,— пишет М. М. Ковалевский,— явля­ется тот факт, что во все это время лицо: молодой покрыто вуалью. Только с на­ступлением третьей ночи одна из близ­ких ей по мужу женщин, обыкновенно жена брата, снимает с ее лица покров, чем как бы выражается согласие семьи невесты на брак».
У мохевцев юноша с 15 лет начинал ходить на религиозные праздники (хатоба), где мог подсмотреть себе невесту. Если девушка нравилась, то через род­ственников он сообщал об этом своим родителям. Последние в случае своего согласия посылали в семью девушки какого-либо близкого человека (пхуакаци). После получения от семьи неве­сты согласия (его давали не только ро­дители, но и дяди) через два дня посредник и мать юноши несли в дом девушки нишани (знак) —3—5 руб. и бутылку водки. В этот день девушка впервые узнавала о решении родителей выдать ее замуж. Дядя и двоюродные братья благословляли невесту.- Вовремя нишани назначался день свадьбы и ре­шался вопрос о выкупе. Через два—три месяца жених со своими двоюродными братьями приходили в дом невесты. Они приводили двух хороших баранов (их сразу же закалывали для угоще­ния), приносили водку и лаваш. На ужин приглашались все близкие семьи невесты, которым объявляли о дне предстоящей свадьбы. На второй день гости расходились.
Жених оставался в семье невесты от одного до трех месяцев, в течение ко­торых он должен был много работать в хозяйстве. Все это время невеста пря­талась от жениха, хотя он пытался ее увидеть. В домах жениха и невесты в этот период происходили разнообразные приготовления к свадьбе. Задолго до свадьбы подруги невесты водили ее по селу и жители одаривали девушку день­гами и различными мелочами (нитки, иголки, ткань, пряжа, деньги). Впослед­ствии этими мелочами невеста одарива­ла родителей жениха и его братьев. Если невеста была из состоятельной семьи, то она шила для них одежду. За месяц до свадьбы семья жениха давала выкуп, в семье невесты готовили прида­ное. Выкуп в зависимости от социального положения семьи составлял от 40 до 300 руб., причем эта сумма отдава­лась родителям невесты деньгами или скотом, в том числе быками.
За день до свадьбы жених отсылал в святилище двух жертвенных баранов, которых резали в ночь свадьбы, а так­же ведро водки. В ночь бракосочетания ужин готовили в домах жениха и неве­сты. Жених при сабле, в сопровождении крестного, махаробели, дружек шел в дом невесты, где тем временем собира­лось все село. В комнату выводили на­ряженную невесту, присутствующие встречали ее песнями. На молодых на­девали венцы и трижды в сопровож­дении макари, державших обнаженные сабли, обводили вокруг горящего очага. Затем все направлялись в церковь. По возвращении в дом невесты начиналось застолье. В тот же день молодые уезжа­ли в село жениха: ехали иа арбах пли горских санях, на которых везли также приданое; сопровождавшие ехали вер­хом. Махаробели, посылавшийся вперед, оповещал о приближении свадебной процессии. Гости встречали молодых, без шапок, с саблями в руках вводили в дом, на пороге их угощали медом, а жених ногой разбивал тарелку. В доме новобрачные трижды обходили вокруг горящего очага; за ними следовали ма­кари с саблями наголо.
До начала застолья молодые находи­лись вместе с гостями. Затем невесту уводили к женщинам, где начинались танцы; в это помещение могли зайти мужчины. Остальные гости (мужчины) сидели в другой комнате: здесь проис­ходило угощение, в стихах восхваля­лись старшие данного дома и т. п. В се­редине гостевого стола сидел жених, ко­торому через некоторое время подноси­ли карачха — ритуальное сооружение наподобие елки; его украшали фрукта­ми, крестиками, свечами. Карачха изго­товлял эджиби или брат жениха. Когда перед женихом ставили карачха, это означало начало денежного сбора в пользу новобрачных. Один из старших вставал, благословлял молодых и объяв­лял, что он дает денежную помощь (ше- сацевари). За ним шесацевари давали и другие гости (самый бедный давал 1 руб.). Обычно собирали до 30 тума­нов, которыми семья жениха пользо­валась.
На второй день свадьбы совершалась церемония снятия венцов. Молодых ста­вили перед жертвенным животным, их благословлял материнский дядя жениха, затем закалывали животное и снимали гвиргвини. Свадьба заканчивалась на третий день.
Через неделю молодой с подарками посещал дом тестя, где в его честь устраивали угощение. В течение меся­ца невестка не выходила из дома и де­лала только легкие хозяйственные работы. Через месяц совершался обряд выхода за водой, в котором участвовали женщины квартала семьи жениха, а также девушки, вышедшие замуж в том же году. Для угощения свекровь пекла када, хабизгини и др. Невестке впервые давали кувшин из ее приданого. Около ручья женщины устраивали угощение; затем новобрачная наполняла кувшин водой и все с песнями возвращались домой. С этого момента молодая могла за­ниматься хозяйством и посещать моги­лы усопших из рода мужа.
У мтиулов девушки старались выйти замуж до 15—16 лет, так как остаться незамужней долее считалось предосуди­тельным. Родные юноши посылали к ро­дителям девушки свата (марджакели). Сватом мог быть родственник или свой­ственник семьи девушки, которому от семьи жениха полагалось вознагражде­ние от 10 до 30 руб. Прежде всего сват советовался с материнским дядей неве­сты В случае его согласия они вместе шли к родителям невесты, взяв угоще­ние и вино. После получения согласия отца девушки сват должен был полу­чить согласие брата невесты и ее крест­ного. Если один из них отказывал, то свадьба не могла состояться. После сог­ласия обеих сторон устраивали обряд белга, который считался первой ступе­нью обручения; мать невесты получала залог через посредника. Родители же­ниха доставляли в дом невесты водку, хлеб, барана, приносили для девушки платок и серебряную монету (10— 20 коп.), позднее 3 руб.— стоимость од­ной овцы. Устраивали небольшое застолье, на котором присутствовали ро­дители невесты и жениха, а также материнский дядя невесты.
Через один—три месяца происходило малое обручение (патара нишани). Отец жениха в сопровождении трех родственников приносил в дом невесты араку и другие продукты, а также де­нежную сумму немногим более чем белга; приводили также барана. Для присутствующих устраивали застолье. Во время патара нишани невесте передава­ли головное покрывало и с этого момен­та она не могла выходить из дома с не­покрытой головой.
Через некоторое время происходило большое обручение (диди нишани), на которое приезжал жених со своими сверстниками, родственниками и свой­ственниками. Для угощения семья жениха привозила продукты: водку, раз­личный хлеб, в котлах пиво, одного-двух баранов. Отец жениха был обязан в день большого обручения преподнести буду­щей теще овцу. Такой дар назывался садедо. В этот день во время обеда в первый раз выводили невесту, которую после застолья присутствующие начи­нали одаривать: жених дарил деньги и платье, гости — какие-нибудь вещи или деньги; все подношения торжественно оглашались. Крестный невесты обходил столы и собирал в платок все подарки, которые передавал невесте; невеста по­лучала также шабаши — подарки за свой первый танец. Все подношения со­ставляли часть ее приданого. Во время большого обручения семья невесты да­вала ей сатавно (барана, редко корову). В дальнейшем сатавно стали давать во время свадьбы.
Свадьбу справляла семья жениха. На свадебное застолье в среднем затрачи­вали 15 котлов водки, 3 котла пива, 28 пудов пшеницы, мясо одного быка, трех баранов и многое другое. В день свадь­бы жених со свитой ехали в дом неве­сты, где она ждала его наряженная: на голове — тюлевый лечаки, поверх кото­рого, как и у жениха, венец с крестом. Все шли в церковь. После венчания воз­вращались в дом невесты, где молодых встречал деканоз и благословлял их. После небольшого угощения вся процес­сия верхом направлялась в дом жениха. Впереди ехал эджиби, затем двоюрод­ный брат жениха и другие гости; везли также приданое невесты. При входе в дом жениха дружки скрещивали кин­жалы, на косяке двери прикрепляли крест, сделанный из теста, а на пороге клали опрокинутую вверх дном тарел­ку, которую жених или невеста разби­вали ногой.
В доме молодых встречала женщина, по общему мнению, счастливая, и дава­ла им мед и лаваш с пожеланиями сча­стья. Затем молодых трижды обводили вокруг горящего очага, при этом шафер ж эджиби били шашкой по очажной цепи. После все садились за свадебный стол. Перед невестой ставили хлеб (джврис пури), в которой был воткнут деревянный крест с яблоками на трех его концах. Сестра жениха и ее муж давали новобрачным чирахдани — дере­вянное сооружение в виде креста, укра­шенное разными сладостями, фруктами и зажженными свечами. Затем приво­дили маленького мальчика и трижды сажали его на колени невесты, произно­ся при этом пожелание: «Девять маль­чиков и одна девочка». Во время угощения происходило одаривание невесты различными подарками и деньгами. Че­рез три дня, перед брачной ночью с мо­лодых кончиками кинжалов снимали венцы. Через неделю после свадьбы со­вершался обряд хождения невестки за водой. Свекровь пекла сладкий пирог када, приглашала соседок, и все шли к роднику, где невестка наполняла водой все принесенные кувшины. Затем жен­щины здесь же устраивали угощение. Через два месяца невестку вели в родо­вой хати мужа, где ее благословлял де­каноз.
У сванов, как отмечалось, весьма ча­стым было обручение в люльке. Когда обрученные становились взрослыми, то родители юноши посылали в семью де­вушки человека договориться о размере начулаши (выкуп). Прежде, отмечает Б. Нижарадзе, эта плата составляла быка. В 1880-е годы размеры выкупа возросли. В день свадьбы наряженную невесту окружали 10—15 подруг и 10—20 дружек, которых она приглашала лично. В свадебную ночь родители де­вушки посылали в семью жениха уго­щение на 30—40 гостей, а дружки вели невесту в дом жениха, и когда приходи­ли, производили 40—50 выстрелов. Невесту под покрывалом (его поднимали при переходе через порог) встречала хозяйка дома с чашей муки, что означа­ло пожелание богатства. Она вводила невесту в дом и трижды обводила ее вокруг горящего очага. Затем невесту усаживали, народ заполнял комнату, начинались песни. Невеста вела себя совершенно свободно, как в своем доме. Перед ней ставили тарелку с хлебом и сажали на колени мальчика. После это­го накрывали столик (табаки), на кото­рый клали мясо и хлеб; гостям подно­сили водку. По обычаю каждому полагалось выпить два стакана, с третьим стаканом вставал кто-либо со стороны невесты и, обращаясь к отцу жениха с поздравлениями, как бы передавал ему невесту. В ответ выступал кто-нибудь от имени молодого. После этого невеста могла встать и веселиться вместе со всеми присутствующими. Пир длился до утра, все угощение происходило за счет семьи невесты. Застолье продол­жалось и на второй день; вечером все расходились. Б. Нижарадзе пишет, что церковное венчание у сванов в свадеб­ную ночь бывало редко, как прежде, так и в его годы. Часто женщина жила в семье мужа без венчания один—три года. В течение этого времени она ра­ботала по хозяйству и спала в помеще­нии с женщинами. Через несколько лет происходил церковный обряд. Жених приглашал домой папи, который ставил молодых вместе, накидывал им на голо­вы тонкую цепь с крестом, полы их одежды скреплял ниткой, затем читал несколько молитв. Этим ритуал венча­ния заканчивался.