Состав пантеона.
Иерархия божеств.
Природа божеств.
Функции божеств.

Собранные пережиточные этнографические материа­лы дают возможность установить различные ступени развития пантеона астральных бо­жеств в истории религиозных верований гру­зинских племен. Пантеон астральных божеств, составляю­щий часть последовательной религиозной сис­темы, привлекает внимание прежде всего как своеобразный источник, который своими спе­цифическими особенностями отражает раз­личные стороны общественного бытия и ре­альных человеческих отношений определен­ного исторического отрезка времени.
Из материалов, характеризующих те или иные периоды исторического развития гру­зинского народа, среди горцев Восточной Гру­зии, в особенности в быту пшавов и хевсур, лучше всего сохранялись пережитки ран­неклассового общественно-экономического строя. И примечательно, что пережитки исследуемой ступени обнаруживаются в верованиях именно этого же этнического круга.

Состав пантеона

По верованиям восточ­но-грузинских горцев, у них имелись двоякого рода божества: великие или старшие и мест­ные. Великими или старшими божествами по­читались Гмерти или Мориге Гмерти, богиня Мзе, Мзе-кали или Дге дгесиндели и Квириа. Они составляли триаду бо­жеств и занимали первые места в пантеоне. Следует отметить, что в ряде сохра­нившихся в устной передаче священнослу­жебных текстов Мзе поминается вместе с со­путствующими ей «ангелами» в следующего рода трафаретной формуле восхваления бо­жеств: «Слава Гмерти, [слава] Дге дгесиндели, Мзе, сопутствующим Мзе ангелам!».
Местных божеств было множество. Одни из них почитались в качестве покровителей общинных организаций, а другие в качестве божеств территориально-этнических групп (пшавов и хевсур, тушин, мохевцев и мтиуло- гудамакарцев), которые некогда являлись со­ставными частями отдельных древнегрузин­ских племен; поэтому божества территориаль­но-этнических групп я называю племенными божествами.
В дошедших до нас пережитках местные божества сохранили древние грузинские на­звания, наряду с такими новыми, полученны­ми под влиянием христианства, как «святые ангелы» и, просто, «ангелы». Древнегрузинские общие имена местных божеств с точки зрения их значения можно разбить на следующие две группы:
а) Джвари и хати. Кроме общинно-племенных божеств, так назывались и святилища в их честь. В своих лингвистиче­ских работах Н. Я. Марр грузинское слово ха­ти, а также одного с ним корня армянское хач, возводит к коренному значению хе и дзели, грузинских названий дерева; да­лее, опираясь на исторические сведения ис­конного почитания деревьев в древней Грузии и древней Армении, Марр выдвигает положе­ние о том, что термины хе и дзели, а также со­ответствующая мегрельская форма названия дерева джа (за), первоначально означали куль­товое дерево, а в частности, дуб и липа свя­зывались с астральным миром.
б) Наиболее распространенным общим именем общинно-племенных божеств, наряду с джвари и хати, было гвтисшвили  обозначающее «дитя Гмерти». Их называли также гвтиснасахи, «зачатый Гмерти» и гвтиснабадеби «рожденный Гмерти». Как видим, между Гмерти и местными покро­вителями - согласно значению терминов гвтисшвили, гвтиснасахи и гвтиснабадеби - существовала кровнородственная, отцовско-сыновняя связь. Несомненно, эти термины, выражающие понятие о кровнородственных связях между такими культовыми персонажа­ми, как общинно-племенные божества и их глава, должны были сложиться под воздейст­вием религиозных верований первобытно­общинного строя.
Но в период, к которому относится изу­чаемый нами пантеон, наиболее распростра­ненное название местных божеств гвтисшви­ли имело в основном другое значение. Это слово выражало понятие подобное обозначе­нию термина сахлисшвили, пережиточно сохранившегося среди восточно-гру­зинских горцев.
Подобно гвтисшвили, сахлисшвили слож­ный термин, состоящий из двух слов: сахли, представленного здесь в род. п. сахлис, и швили. На основании исследования грузин­ских исторических документов установлено, что в феодальной Грузии сахли обозначал не только, как и сегодня, дом, жилую постройку, но и административную единицу, единицу владения того или иного лица, большую се­мью, а некогда также и род. Следовательно, сахлисшвили первоначально должен был оз­начать «дитя рода» и затем «дитя дома», «дитя домовой общины». Впоследствии, надо ду­мать, с эпохи зарождения классового общества и далее в пору, когда грузины жили не только большими, но и малыми семьями, сахлисшви­ли был превращен в чисто социальный тер­мин, который, судя по восточно-грузинским пережиткам, обозначал подчиненное лицо в доме, работника дома.
Среди хевсур, пшавов, мтиулов и гудамакарцсв работники известные под названием сахлисшвили имелись только у состоятельных дворов, сам же сахлисшвили был всегда беднейшим общинником или сыном общинника, имеющего бедное хозяйство, либо не имею­щего его вовсе. Но иногда несколько (точно засвидетельствовано от 2-х до 6-ти) дворов имело одного сахлисшвили, в соответ­ствии с чем последний назывался зиар-сахлисшвили  «дележным сы­ном дома». Сахлисшвили или зиар-сахлисшвили  выполнял разнообраз­ные работы, возложенные на него домовла­дельцем: таскал в дом зимою воду, смотрел за скотиной у стойла, выводил скот на водопой, летом пас его в горах, заготовлял лес на зиму, работал в поле - косил, пахал, жал, молотил и т.д. За все время сахлисшвилоба - продолжи­тельность которого оговаривалась заранее, при заключении сделки - сахлисшвили жил под кровом домовладельца, как подчиненное ему лицо. А по окончании условленного срока он получал натуральную оплату за работы в качестве «сына дома».
Надо полагать, что установленный нами сахлисшвилоба в свое время представлял со­бой параллель древневосточного института «усыновления», являющегося одним из видов заменителей рабского труда.
Понимание гвтисшвили, как слова со зна­чением подобного социальному термину сах- лисшвили, поддерживается в сфере религиоз­ных верований взаимоотношениями Гмерти и местных божеств: с одной стороны, деспоти­ческим характером, проявляемым Гмерти в отношении своих «сынов», а с другой, полной зависимостью гвтисшвили от Гмерти и их рабским подчинением и служением ему.

Иерархия божеств. 

Каждому божеству было приурочено определенное место в пан­теоне. Порядок их расположения устанавлива­ется благодаря пережиткам народных верова­ний и содержанию священнослужебных тек­стов хуцоба  и садидебелтаи, передававшихся устно из поколения в поколение служителей общинно-племенных святилищ. Хуцоба начинается, как правило, с восхваления божеств, упоминаемых в нем в строгом порядке последовательности. Такой же порядок соблюдается в текстах «славосло­вий» (садидебелтаи).
В этих священнослужебных текстах, в формуле обращения к божествам на первом месте всегда упоминается Гмерти, который, следовательно, и стоял во главе триады и пан­теона. На это указывают и пережитки народ­ных верований, согласно которым Гмерти - глава всех божеств.
Труднее установить, кому принадлежали второе и третье места, какое из них занимала Мзе и какое - Квириа.
Квириа упоминается в текстах много чаще, нежели Мзе-кали. Кроме того, когда в текстах говорится только о Гмерти и Квириа, последний занимает второе место. Точно так­же второе место отводится «могуществу Кви­риа» или «правосудию Квириа» при упомина­нии «могущества Гмерти». Однако, если в тек­сте называются и Мзе (|| Дге дгесиндели) и Квириа, то первая из них непременно на вто­ром месте, второй же - на третьем. Это об­стоятельство делает вполне очевидным, чго в триаде и пантеоне Мзе-кали принадлежало второе, а божеству Квириа третье места. Этот вывод подтверждается также данными свя­щеннослужебных текстов, приводимых в опи­саниях хевсурских праздников.
Пережитки народных верований и свя­щеннослужебные тексты указывают, что триада божеств была общей для всех восточно-грузинских горцев, хотя из священнослужебных текстов, фиксированных среди всех восточно-грузин­ских горцев, упоминание второго члена триа­ды мы в состоянии еще уловить только в хев­сурских и мтиульских текстах - в хевсурских под именем Мзе и Дге дгесиндели, в мтиуль­ских Пиримзе.
За триадой божеств восточно-грузинские горцы поминали своих «племенных» божеств. Так, например, после триады, т.е. на четвер­том месте пантеона пшавы помещали все-пшавского покровителя Лашарис-джвари, хевсуры всехевсурского покровителя Сагмрто гуданис джвари, мохевцы всехевского по­кровителя, под влиянием христианства полу­чившего имя Самеба или Самебис хати, мтиулы и гудамакарцы их общего покровите­ля Ломисас хати; но в священнослужебных текстах упоминания Ломисас хати мы не на­ходим уже в соответствующем месте.
Что же касается общинных божеств, имеющиеся в нашем распоряжении соответст­вующие пшавские и хевсурские пережиточные материалы дают следующий порядок распо­ложения этих божеств в пантеоне.
В Пшавии за всепшавским божеством Лашарис джвари следовала богиня, известная нам под именем Тамар акимдедупали (Тамара, царица врачевания) - покровительница союза трех общинных организаций (Габидаурскои, Годердзаулской и Тчичойской общин); за бо­гиней врачевания располагались следующие одиннадцать гвтисшвили - покровители тер­риториально-общинных организаций: Тцкаростаули хати - божество Уканапшавской об­щины, Котиас хати - покровитель Тцителаурской общины, Пиркушис хати - божество Ахадской общины, Сахутметос хати (или Са-хутмето тавади дзелис ангелози) - покрови­тель Хошарской общины, Пирцецхлис хати - покровитель Тчичойской общины, Мохарнаде гвтисмшоблис (Богородицы) хати - покрови­тельница Мукойской общины, Тцминда Гиоргис (св. Георгия) хати - покровитель Гоголаурской общины, Мтаварангелозис (архангела) хати - покровитель Матурской общины, Иахсрис хати - покровитель Шуапхойской общи­ны, Гунхев мабурталис хати - покровитель Цабаурской общины и Копалас хати - покро­витель Удзилаурской общины; ниже этих бо­жеств располагались гвтисшвилни отдельных сельских общин и фамильных и поколенных общинных объединений, с соблюдением стар­шинства между ними.
В Хевсуретии число гвтисшвилни и их иерархическое подразделение было более значительным. Всехевсурское божество Сагмрто Гуданис джвари было в то же время покровителем Самагандзуро - союза трех наиболее многочисленных хевсурских фамильных об­щин - Саарабуло, Сатчинтчарауло и Сагоготчуро, согласно преданиям, происходивших от одного праотца. За всехевсурским божеством следовали покровители входящих в Самагандзуро фамильных и поколенных общин: Нахарела гвтисмшоблис джвари - божество фа­мильной общины Сатчинтчарауло, Гиорги хмелисгорис джвари - божество фамильной общины Сагоготчуро и покровители двух по­коленных общин фамильной общинной орга­низации Саарабуло - Пиркушис джвари, гвтисшвили поколенной общины Сачучакеуро и Зеистечос джвари, гвтисшвили поко­ленной общины Сабичинагуро. Ниже этих божеств размещались божества - покровители менее крупных (а именно, хевских) террито­риальных общин: Копала Каратис джвари или Ликокис джвари - гвтисшвили Ликокской общины, Дидгорис джвари - покровитель об­щины Рошка-Кмости и Архотис джвари - по­кровитель Архотской общины. За ними следо­вали гвтисшвилни сравнительно крупных внутрихевских или межсельских общин, большинство которых в то же время были фа­мильными общинами: Хмалас джвари - по­кровитель общины Сасисауро, Мтаварангелозис джвари - покровитель Рошкской общины или общины Сатциклауро. Копала унджис ангелози и Тетри Гиорги миндорисаи - покро­вители Кмостской общины или общины Сабурдуло, Кистнис Нахарелас джвари - по­кровительница Кистанской общины , Мицус (или Муцос) мтаварангелозис джвари - покро­витель Мицуйской (Муцойской) общины, Тчалаурис джвари - покровитель Ардотской общины, Хахматис джвари - покровитель общины Бисо-Хахмати.
Ниже этих божеств стояли гвтисшвилни ряда сельских общин: Анаторис джвари - по­кровитель Шатильской общины, Квираес джвари - покровитель Атабской общины, Тцкаротгорулис джвари - покровитель Хахабойской общины, Санебис джвари - покрови­тель Уканхадуйской общины, Копалас джвари - покровитель общины Сакистауро, Мухис Гиоргис джвари - покровитель Блойской об­щины или общины Сагигауро, Санебис джва­ри - покровитель Калотанской общины или общины Сакибишауро, Микиел тцкалшуис джвари - покровитель Квиритцмидской об­щины, Иахсрис джвари - покровитель Амгай- ской общины.
За этими божествами следовали гвтис­швилни сравнительно малых межсельских общин: Гвтисмшоблис джвари - покрови­тельница Датвисской общины, Пудзис анге­лози - покровитель Уканахойской общины, Сагмрто Гиоргис джвари, Минис миндврис тцминда Гиоргис джвари и Гмир-Копалес джвари - покровители Гуройской общины, Гвтисмшоблис джвари - покровительница Магранской общины, Копалас джвари, Гвтисмшоблис джвари и Тцминда Гиоргис джвари - божества Акушойской общины, Гвтисмшоблис джвари - покровительница Бокчвилойской общины. Ниже стояли гвтисшвилни малых сельских общин, например, Гиорги хмелисгорисаи - божество Охерхевской общины, Пиркушис модзме - божество Атчехской общины, Мтаварангелозис джвари - божество Мотцмаойской общины, Петрес джвари - божество Хиталской общины, Гиорги окрос мшвилдиериани - божество Чирдилской общины, Квирае телис ангелози - боже­ство Барисахойской общины, Тчишехис джва­ри – божество Хорнаульской общины и т.д.
Наконец, в нижних рядах пантеона поме­щались гвтисшвилни внутрисельских фамиль­ных, «братских» и «отцовских» общинных объединений, например: Микиел карис мезобели - покровитель внутрисельской фамиль­ной общины Габурни, Гиорги карие мезобелис -покровитель внутрисельской фамильной общины Тетраулни, Джатчвели хмелисгори­саи - покровитель внутрисельской «братской» общины Кавтар-Очиаурни, Вешаг тцкаростависаи - покровитель внутрисельской «брат­ской» общины Цискараул-Бадани, Иахсар светад чамосули - покровитель внутрисельской «братской» общины Бердишвил-Чинглани, Гиорги хмелисгорисаи - покровитель внутри­сельской «отцовской» общины Чабакаурни, Ркенис джвари - покровитель внутрисельской «отцовской» общины Карчачи и т.д.
Сведения о подобного рода порядке рас­положения общинно-племенных божеств в пантеоне мы черпаем, главным образом, из пережитков народных верований. Священно­служебные тексты хуцоба и садидебелтаи, как сказано выше, начинались с формул восхвале­ния божеств триады. Затем в хуцоба следовал текст восхваления и молений того или иного конкретного гвтисшвили, в честь которого во время произнесения этого текста справлялся праздник или тот или иной религиозный об­ряд. А в садидебелтаи, кроме триады и на­званного гвтисшвили, восхвалялись осталь­ные местные божества справляющей обряд или праздник общины и, нередко, также пле мсннос божество и гвтисшвилни тех общин­ных организаций, которые с данной общиной находились в близких или добрососедских от­ношениях. Естественно, в хуцоба и садидсбелтаи, посвященных конкретным гвтисшвнлни, не могли поминаться безразлично все общин­но-племенные божества и, следовательно, они не могли отразить порядок расположения по­следних в пантеоне.
Некоторые гвтисшвилни поминались в священнослужебных текстах соседних «пле­мен» и общин. Так, Лашарис джвари упомина­ется не только в соответствующих пшавских текстах, но и в тушинских, Хахматис джва­ри, кроме хевсурских текстов, свидетельству­ется в пшавских, тушинских и мтиульских текстах, Копалас джвари, кроме хевсур и пшавов, поминали тушины и мтиулы, Ломи­сас хати, кроме мтиульских текстов, помина­ется в пшавских и мохевских текстах. В то же время в Тушетии во многих местах име­лись ниши во имя Копалас джвари, Хахматис джвари и др.
Распространение культа местных божеств среди соседних общинно-племенных органи­заций объясняется разными причинами.
Во-первых, переселениями. В Тушетии, где имелось несколько общих с хевсурами и пшавами местных божеств, значительную часть населения составляли выходцы из Хев- суретии и Пшавии. По древнему обычаю, гру­зины во время переселений брали с собой ка­кую-нибудь реликвию своего святилища - горсть земли, небольшой обломок с ниши, ли­бо камушек, священную чашу или что-либо другое и помещали его на культовую «баш­ню», которую выстраивали во имя своего ис­конного покровителя на новой месте житель­ства. Поэтому можно смело утверждать, что переселение хевсур и пшавов было одним из путей внедрения культа их божеств в Туше­тии.
Во-вторых, распространение местных культов в чужих краях происходило насильст­венно. Тотчас после завершения завоеватель­ных войн, в завоеванных общинах, как прави­ло, выстраивались ниши в честь божества — завоевателя. У этих ниш в определенные об­щинные праздники, к которым приурочива­лось собирание дани, на средства рядовых членов завоеванной общины справлялись свя­щеннослужебные обряды в честь божества - завоевателя, общинники принуждались со­вершать жертвоприношения ему и т.д.
Так, согласно хевсурским преданиям, их местные божества - Копала, его побратим Шубнури и Хахматис джвари после продол­жительных войн овладели Тушетиеи и обло­жили тушин данью. В этих преданиях сле­дует понимать завоевательные войны Ликокской и Бисо-Хахматской территориально-об­щинных организаций, покровителями которых почитались упоминаемые в них хевсурские божества. Известно, что в продолжительный народный праздник, так называемый Атенгена (искажение имени Афеноген), священнослу­жители этих общинных божеств с знаменами отправлялись в Тушетию и там у ниш в честь Копалас джвари и Хахматис джвари собирали дань и принимали жертвоприношения от ме­стного населения.
Наконец, в-третьих, возможно, распро­странение культа некоторых местных божеств за пределы покровительствуемых ими общин и племен объясняется особыми функциями и силой, которые приписывались им в отличие от других общинно-племенных божеств. Хахматис джва­ри в качестве божества покровителя плодоро­дия и деторождения почитался не только у хевсур и других грузинских территориально­этнических групп, но и у соседних негрузин­ских племен, в частности, у чеченцев (кистов).
Из вышеприведенных материалов ясно видно, что к порядку расположения в пантеоне местных божеств имели отношение числен­ность и, экономическая мощь населения по­кровительствуемых этими божествами об­щинных организаций. В реальной действительно­сти в разное время, в силу различных причин одни общинные организации расширяли свои границы, размножались и экономически ста­новились более мощными, тогда как другие слабели, а некоторые из них вовсе исчезали - их завоевывали другие общинные организации или физически истребляли. Следовательно, согласно народным верованиям, некогда силь­ные и могущественные гвтисшвилни могли впоследствии сделаться немощными либо во­все исчезнуть или, напротив, из слабых пре­вратиться в сильных, могущественных бо­жеств и продвинуться в пантеоне в первые ряды среди общинных божеств. Таким обра­зом, места занимаемые местными божествами в пантеоне не были прочными, раз навсегда приуроченными каждому общинному или племенному божеству.
Учитывая это обстоятельство, невозможно все известные нам в настоящее время местные божества и их расположение в изучаемом пан­теоне признать изначальными.
Но присущую с самого начала характер­ную особенность данного пантеона должен был составлять, улавливаемый в дошедших до нас пережитках, принцип, на основании кото­рого располагались в нем местные покровите­ли: несомненно, за триадой высших божеств должны были стоять «племенные» божества, за ними следовать божества наиболее крупных территориально-общинных организаций, ниже - гвтисшвилни крупных территориальных общин, еще ниже - покровители менее круп­ных территориальных общин, после них - гвтисшвилни крупных сельских общин, еще ниже последних - гвтисшвилни менее круп­ных сельских общин и так далее вплоть до божеств - покровителей мельчайших внутри- сельских «отцовских» общин, которые зани­мали конечный ряд пантеона.
Таким образом, в исследуемом пантеоне была образована длинная иерархическая лест­ница, на верхних ступенях которой располага­лась великая триада божеств, а по остальным ступеням были размещены местные божества по принципу старшинства; последнее строи­лось на учете силы и могущества каждого из гвгисшвилни, а эти качества, в свою очередь, обусловливались численностью общинного населения, его экономической мощью и его готовностью к служению своим божествам.

Природа божеств.

Все божества пантеона представлялись антропоморфными существа­ми с сильно развитой способностью к мета­морфозам. По некоторым пережиткам можно судить о том, какова была природа этих бо­жеств на данной ступени развития религиоз­ных верований грузинских племен.
По народным представлениям, в небесном царстве главы пантеона имелись врата, назы­ваемые «вратами Гмерти» гвтис кари. Время-от-времени у врат Гмерти соби­рались божества пантеона. С разрешения Мориге Гмерти туда могли являться и злые духи каджи. Для нас в настоящий момент особенно интересно, вскрывающее природу главного божества, народное верование о том, что сбо­рища у врат Гмерти происходили после захода солнца.
Несомненно, появление божеств у врат Гмерти после заката дневного светила указы­вает на народные представления о Гмерти, как о       божестве ночного неба, какого-то ночного светила. Остается открытым вопрос о том, ка­кое именно ночное светило олицетворял Гмерти исследуемого пантеона; и это нам удается разрешить на материале освещающем природу общинно-племенных божеств гвтис­швилни (см. ниже).
О природе второго члена триады и всего пантеона говорит само его наименование: Мзе солнце, Мзе-кали - солнце-дева. Соответ­ственно и в народных верованиях Мзе-кали почиталась богиней солнца. Таким образом Мзе олицетворяло дневное светило и представлялось божеством женского пола.
В священнослужебных текстах, как отме­чалось, за богиней солнца сохраняется и дру­гое имя - Дге дгесиндели. Грузинское слово dye, занское dyal > dya «день», первоначально «солнце», и кабардинское daya, черкесское ttoyo «солнце» являются достоянием общего основного фонда иберо-кавказских языков. Что же касается слова dyesindeli, то оно в на­родном понимании то же, что dyevandeli, dyeis dyisa - сегодняшний, нынешний. Таким обра­зом, в священнослужебных текстах первое слово сохранилось в своем исконном значении «солнца», а второе в значении связанном с со­временным пониманием dye и все название богини солнца стало обозначать «солнце сего дня» или «солнце нынешнее».
Мзе-кали, как указывалось выше, имела собственных, всегда ей сопутствовавших «ангелов». Надо полагать, что в изучаемом панте­оне астральных божеств сопутствующие Мзе- кали «ангелы» представляли собой олицетво­рения лучей дневного светила и были персонифицированы в так называвшихся добилни - «нареченных сестер». По пережиткам хевсурских верований, добилни - бесчисленное множество однородных духов, преобладаю­щее большинство которых имело вид крохот­ных детей. Они сопровождали солнечные лучи и усеивали полосы земли, освещенные косыми лучами солнца при его восходе и перед зака­том. Добилни преследовали главным образом женщин и детей. Проходя по освещенному косыми лучами солнца месту, женщины и дети подвергались нападению добилни, которые «прилипали» к их одежде и телу, бросали их в жар, покрывали гнойниками и причиняли му­чения и болезни. В каждой общине имелось наземное убежище добилни - сложенная из камней ниша, которая называлась «башней посестрим» добилт кошки. У этих «башен» и в общинных святилищах на имя добилни об­щинники посвящали по многу мелких круглых лепешек, каждая из которых называлась ашали или тошоли, обряд же их приношения име­новался ашлис дашла «разбрасыванием ашали». Один из священнослужителей, обычно эконом святилища, принесенное тем или иным семейством множество ашали бросал вверх, как можно выше, со словами посвящения. Упавшие на землю лепешки подбирали дети, без которых обряд ашлис дашла не обходился.
Природа третьего члена древнейшей триа­ды - Квириа, ввиду недостаточности имеюще­гося материала, остается неясной. Возможно, в этом деле некоторую помощь могла бы ока­зать этимология слова Квириа, но она не уста­новлена. В последнее время в специальной литературе высказана мысль о связи Квириа с урартским божеством Куэра. Однако, ни природа, ни функции урартского Куэра, ни этимология его наименования, к сожалению, неизвестны.
Заслуживает внимания, что эпитеты Квириа «правитель суши» - хмелт моурави и «имеющий шатер» - каравиани связывают это божество с земным миром и жилищем.
Кроме эпитета каравиани, шатер обнару­живается в мифологических воззрениях и об­рядах, связанных с культом данного божества. Расположенная в селении Тчалисопели Тчар- тальского ущелья Мтиулетии христианская церковь с окружающим ее небольшим участ­ком земли у мтиулов почиталась под названи­ем Квирацховлис хати в качестве святилища божества Квириа. Божество и святилище эти служили объединяющим центром общинной организации, состоящей из четырех селений ущелья. Главным праздником Квирацховлис хати был Квирацховлоба - Фоминое воскресе­нье. Накануне праздника служители святили­ща сооружали четыре так называемых «лист­венных хижин» патвлис кохи  - каркасы четырех шатров из лиственных де­ревьев. Поднявшиеся в «святилище» (хати) для ночного бдения поселяне приносили с со­бой паласы, которыми перекрывали эти карка­сы. Каждое село располагалось в одном из шатров - хижин, где и проводило ночь, а на следующий день там же устраивались празд­ничные пиршества. По народному воззрению, сооружение в хати таких шатров-хижин в праздник Квириа было издревле установлен­ным обычаем. В другом мтиульском ущелье - Цхаватском, в честь Квириа справ­ляли праздник Халарджоба. Он начинался в субботу, накануне обще мтиулетско-гудамакарского праздника Ломисоба. В святилище Квириа проводили ночное бдение и в воскре­сенье пополудни праздник заканчивался. По мифологическим рассказам стариков-мтиулов, в субботу Халарджоба с полудня «всевыш­ний» бог выставлял шатер и убирал его в вос­кресенье пополудни; в Халарджоба именно этот промежуток времени был самым боль­шим праздником. В семье, пренебрегшей в это время запретом работы, не обходилось без урона а тот, кто был непосредственным на­рушителем запрета, терял зрение.
Мтиульскис религиозные воззрения свя­зывали Квириа, вместе с шатром, также и с огнем. По верованию тчартальцев, когда Кви­риа карал людей не по велению Гмерти, а бу­дучи сам на них в обиде, из-за того, например, что они не соблюли установленного в честь него праздника, или в чем-либо ином перед ним провинились, тогда он предавал огню их жилища и сено. Стоило прогневить Кви­риа - привратника Гмерти, и он губил дом и домочадцев виновного. Если кто осмеливался в праздник в честь Квириа «рукой шевельнуть для работы», Квириа обращал огонь на дом провинившегося и сжигал его дотла.
Таким же грозным божеством представ­лялся Квириа сванам. Согласно их верованию, преданный проклятию именем Квириа обяза­тельно погибал.
Наконец, обращает на себя внимание тер­минологическая сторона вопроса - близость имени божества Квириа и грузинских назва­ний хлебной лепешки квери (kveri), которая в старину выпекалась в золе очага, лучины ква­ри (kvari) и самого очага кера, кериа (kera, keria). Пережиточный этнографический мате­риал и эпитеты божества могли бы оправдать эту близость терминов. Однако, специальный лингвистический анализ - компетенция грузиноведов-линг- вистов — может не оправдать связь указанных терминов. А приведенный выше пережиточ­ный этнографический материал недостаточен для окончательного решения вопроса о приро­де божества Квириа.
Для выяснения природы так называемых гвтисшвилни, джварни или хатни - местных божеств, покровителей племенных и общин­ных организаций, мы располагаем следующи­ми данными. У мтиулов падение метеорита понималось как «выход звезды замуж», а про видимый при этом длинный светящийся след старики говорили: «пронесся хати». То же явление хевсуры объ­ясняли, как переход джвари с одного места на другое. Это народное воззрение о местных божествах, как об олицетворениях звезд, наи­более четко выражено в священнослужебных текстах.
Приведенные пережитки народных веро­ваний и отрывки священнослужебного текста дают основание полагать, что на определен­ной ступени развития народных верований гвтисшвилни олицетворяли звезды.
Если это предположение верно и действительно местные божества исследуемо­го пантеона были олицетворениями звезд, то тогда Мориге Гмерти, оказавшийся, бо­жеством ночного светила, должен был в том же пантеоне олицетворять луну. Лишь луну, это большое светило среди видимых простым глазом ночных светил, мог народ почитать отцом, породившим гвтисшвилни, и видеть в нем верховное существо, в деяниях которого с ним согласованно сподвижничали его дети - звезды.

Функции божеств.

Исследуемый пантеон характеризовался большой централизацией функций божеств. Наибольшая власть при­надлежала Мориге Гмерти. Согласно религи­озным пережиткам, всевышний Гмерти воссе­дал на золотом троне, разверзал златые уста, изрекал свою волю и властвовал. Он был вер­ховным законодателем и учредителем порядка на небесах и на земле (. Поэтому ему и был присвоен эпитет Мориге (или Мериге, Мариге). Под этим эпитетом Гмерти упомина­ется как в бытовых религиозных пережитках, хак и в священнослужсбных текстах. Кроме того, Гмерти был всевышним правосудцем, который по своему усмотрению распределял добро и зло на земле. Ежегодно, в праздник наступления новой эры Мориге Гмерти наде­лял гвтисшвилни «ячменем-златом» и это служило «телесным» (людям) залогом получения годичного урожая. Однако, в зависимости от его воли и решения тот или иной гвтисшвили забирал из врат Гмерти «ячмень-злато» для покровительствуемой им общины (его сакмо) сполна или ему не удава­лось без усилий получить его.
Об этом, как и о многом другом происхо­дившем у врат Гмерти, общинники узнавали через месне или кадага своего племенного либо общинного святилища. В праздник нового года месне «сажали» в святи­лище и он прорицал, т.е. от имени гвтисшвили извещал о том, что случилось с последним у врат Гмерти; и в соответствии с этим стано­вилось очевидно чего должны ожидать об­щинники в течение наступившего года и что предпринять им для предотвращения беды, если она их ожидала.
Кроме града, недорода, болезней из врат Гмерти для людей могли проистекать и иные кары и вред. Об этом гвтисшвили извещал свое сакмо опять-таки устами прорицателя. Иногда гвтисшвили в точности указывал, что именно недоброе гро­зило его сакмо: «Поднялись мы [гвтисшвил­ни] к вратам Мориге Гмерти, разверз он уста златые, послал во след нам кровавые горшки и рогатые турьи головы для сакмо!». В таких выражениях осве­ддомлялось сакмо о решении Мориге Гмерти наказать людей вражеским набегом, крово­пролитием и смертью. В результате наслан­ных по воле Мориге Гмерти недорода, болез­ней, кровопролития и других подобных при­чин, у гвтисшвили приуменьшалась числен­ность населения покровительствуемой им об­щины. «... Ныне в помощь и облегчение кма туда же. к вратам Гмерти хаживаю я, ибо при­уменьшились у меня кма», извещал гвтисшвили через меене свою общину. Но Мориге Гмер­ти мог и иначе проявить свою волю - просто повелеть и истребить род людской или, напро­тив, наградить потомством и приумножить его.
Будучи верховным правосудием, Мориге Гмерти, совместно с Квириа, разбирал тяжбы, возникавшие между гвтисшвилни и выносил по ним решения. Одно из пшавских сказаний повествует о споре, разгоревшемся между об­щинными божествами Пиркуши и Иахсари, и о том, как их рассудили. В бытность еще «те­лесным», Пиркуши - прославленный кузнец - имел три славных серебряных кубка. Иахсар попросил их в подарок, но Пиркуши не отдал. Тогда Иахсар силой отнял кубки и поместил их в своем святилище (хати). Когда Пиркуши превратился в гвтисшвили, он продолжал до­могаться у Иахсар своих кубков. Спор на­столько обострился, что, наконец, у врат Гмерти состоялся суд. Мориге Гмерти и Квирия рассмотрели дело и присудили кубки Пиркуши, так как они взяты были у него си­лой, а гвтисшвилни не дано было Создателем Гмерти права прибегать к насилию в отноше­нии друг друга. По поводу решения суда сам Иахсар через своего меене провозгласил: «Я и Пиркуши судились у врат Гмерти и эти три кубка присуждены ему».
С соизволения Мориге Гмерти у гвтис­швилни бывали жестокие сечи с дэвами. Пе­ред набегом на дэвов у врат Гмерти испыты­валась мощь гвтисшвилни. Второй член пантеона - Мзе-кали, в соот­ветствии с ее основной функцией величалась «богиней поля» миндорис джвари. По народным верованиям, Мориге Гмерти наградил ее искусством управления облаками и тучами. Поэтому от нее зависело произрастание злаков. О функциях Мзе-кали красноречиво говорят тексты вещаний хевсурских прорицателей. На новый год тот или дру­гой из гвтисшвилни устами меене объявлял своему сакмо: «Развеяла мне Мзе-кали яч­мень-злато!». И это означало, что в наступившем году Мзе-кали уничтожит всходы от сильных морозов или засухи. «Мзе-кали навеяла грады-градины небесные несметное множество и я уродил меньше [ячменя-злата]!». По уверению стариков-горцев, «если Мзе-кали не разгневана на народ, погода будет умеренной, если же «богиня поля» разгневана, тогда - дурной, и весь урожай погибнет».
Однако, Мзе-кали не могла менять погоду по собственному усмотрению и таким образом давать делу с урожаем худой или благополуч­ный исход. Каждый раз она испрашивала у Мориге Гмерти право ниспослать той или иной общине хорошую или дурную погоду. Таким образом, Мзе-кали явля­лась как бы лишь соучастницей одной из функций Мориге Гмерти и в каждом отдель­ном случае не была вольна без его соизволе­ния использовать эту функцию в ущерб или на пользу людям. Несмотря на это, горцы Вос­точной Грузии с молитвами о даровании им благоприятной погоды для урожая обраща­лись к богине поля Мзе-кали и в порядке оче­реди, соблюдаемой внутри общины, приноси­ли ей в жертву овец, которые носили специ­альное название садаравдрони - «для погоды».
Третий член триады - Квириа, подобно Мзе-кали, состоял в подчинении у Мориге Гмерти, хотя и являлся старшим и могучим божеством. Народная вера в его мощь и стар­шинство ясно видна из того, что в священно­служебных текстах он именуется «великим Квирае» и там же величается «могучим». Несмотря на занимаемое третье место, в тех же текстах, как мы знаем, он намного чаще Мзе-кали поминается рядом с Мориге Гмерти. Это объяспяетсся тем, что Квириа почитался божеством, которое ближе всех стояло к Мо­риге Гмерти, и являлось как бы совладетелем силы и могущества Гмерти. В священнослужебных текстах божество это так и величается - великому Квирае,старшему над ангелами! Поэтому гвтисшвилни должны были испрашивать ниспослание всяческих благ для своих общин, наряду с Мориге Гмер­ти, также у Квириа.
К Квириа обращались гвтисшвилни не только как к своему главе и божеству- посреднику, через которого старались воздей­ствовать на Гмерти. В народных представле­ниях Квириа был, подобно Мзе-кали, соучаст­ником некоторых функций Мориге Гмерти. Так, он, совместно с последним, мог награж­дать «телесных» потомством и приумножить их. Однако, дошедшие до нас пережитки, в том числе священнослужебные тексты не да­ют основания считать Квириа специальным божеством покровителем деторождения. Мы не имеем ни одного факта приписывания Кви­риа функции деторождения независимо от Мориге Гмерти. И в пережитках верований, и в священнослужебных текстах с молениями о даровании детей, притом детей мужского по­ла, обращались к двум божествам вместе - к Гмерти и Квириа, сначала к Гмерти, затем к Квириа.
Таким образом, нет примеров молений о даровании сына, обращенных только к Кви­риа, также как пережитки народных верований не дают каких-либо указаний на то, чтобы Квириа почитался специальным божеством-покровителем деторождения. Между тем в тех же священнослужебных текстах можно найти моление о том же обращенное только к Гмер­ти. У горцев грузин Восточной Грузии божеством-покровителем плодородия и размножения людей и животных почитался Хахматис джвари - один из хевсурскихгвтисшвилни. Его почитали также соседящие с восточно-грузинскими горцами племе­на. Хевсуры из множества своих общинных бо­жеств только к Хахматис джвари обращались с мо­литвой о даровании сына.
Соучастие Квириа в функциях Мориге Гмерти проявлялось и в другого рода его дея­тельности. Согласно пережиткам верований восточно-грузинских горцев, у Квириа близ Мориге Гмерти, у его врат, был раскинут ша­тер и устроен приказ. Все, что происходило на земле, было подведомственно ему, он творил суд и расправу и устанавливал справедливость на суше до самого моря; поэтому его и назы­вали хмелт моурави «правителем суши» и каравниани «шатровладельцем», «обладающим шатром».
В священнослужебных текстах часто встречается, вместе с восхвалением могущест­ва Гмерти, восхваление правосудия Квириа. Согласно народным верованиям, нередко гвтисшвилни, будучи в гневе на лю­дей чужих общин, обращались к Квириа с жа­лобой на них. В одном из хевсурских священ­нослужебных текстов мы находим следую­щую молитву хуцеса, обращенную к своему общинному божеству: «Ежели иные гвтиснасахни великому Квирае наветничают [на твоих кма], поступают коварно [в отношении твоих кма] - испроси ты у него (великого Квирае - В.Б.) милость и облегчение [для твоих кма]!».
Однако, Квириа и в этом аспекте бога-правосудца не был волен действовать самостоятельно, поскольку верховным правосуд­ием являлся, как мы знаем, Гмерти. Именно Гмерти разбирал тяжбы между богами и вы­носил решения, хотя и совместно с Квириа. Даже по части решения правовых дел на «су­ше» Квириа подчинялся ему, у него он должен был испрашивать согласия на свой приговор и от Мориге Гмерти нести «телесным» разре­шенную милость.
Наказание виновных происходило также по велению Гмерти. Непосредственными ис­полнителями его велений были так называе­мые «есаулы Гмерти» хтис иасаулни, Квириа же являлся их предводите­лем. По представлениям восточно-грузинских горцев, есаулы Гмерти были его подручные волки. Мориге Гмерти посылал их под нача­лом Квириа на сушу для покарания виновных, взимания с них налогов и непосильно тяжкого, равносильного смерти обложения ими.
Переходя к рассмотрению функций пле­менных и общинных божеств пантеона, необ­ходимо сначала же отметить следующее. В интересующий нас период развития религиоз­ных верований грузин некоторые местные бо­жества (например, Хахматис джвари, Пирку- шис джвари, Копалас джвари, Джатчвелис джвари и др.) в той или иной мере проявляли специализацию в части преимущественного развития какой-нибудь отрасли своей деятель­ности, которая, выделяя их из общей массы однородных божеств, способствовала распространению их культа за пределы покровитель­ствуемых ими общин. Мне думается, что в истории развития данных персонажей эта спе­циализация, создающая различия между местными божествами, является новой чертой, ко­торая в дальнейшем, когда в социальной жиз­ни населения общинные организации теряют свое значение, отходят на второй план и раз­рушаются, в народных религиозных веровани­ях мы только и находим разнородных божеств в основном с ярко выраженными специфиче­скими функциями.
Кроме того, божества пантеона отличались друг от друга наличием у них различного вида зооморфных и антропоморфных духов-по­мощников или подручных, которые прожива­ли в святилищах этих божеств и изучение культа которых может дать возможность уста­новить генезис самих астральных божеств пантеона, как это видно на примере исследо­вания культа волков Мориге Гмерти и собак - мтцеварни, подручных некоторых общинных божеств.
Однако, несмотря на все эти отличия ре­шительно все астральные божества исследуе­мого пантеона, кроме триады верховных бо­жеств, были божествами племенными и внут- риплеменных общинных организаций и их деятельность в отношении последних в общем совпадала. Разница состояла лишь в масштабе охватываемых их деятельностью территории и их населения: племенное божество свои права и обязанности распространяло на все племя тогда, как каждому общинному божеству была подвластна, как правило, покровительствуе­мая им община определенного состава и объ­ема.
Местные божества непосредственно пра­вили и распоряжались на территории племен и общин, где находились их культовые центры - святилища (джвари или хати). Эти права и обязанности были возложены на них Мориге Гмерти. С того времени как Гмерти сотворил небо и землю, создал людей и животных и дал им пищу для пропитания - по его же приказу людям надлежало служить гвтисшвилни и славить их.
Согласно народным верованиям и содер­жанию священнослужебных текстов, гвтисшвили был господином и полным хозяином общины, община - его сакмо а члены общины - кма. Жизнь и смерть их, вымирание или размножение, прибавление мужчине силы или ущербление в нем мужского начала, дарова­ние сыновей или оставление бездетными, до­пущение, чтобы у кма завелись недруги и предатели или избавление его от них, прибли­жение или отдаление для пребывающих в сво­их жилищах кма вражьего гласа и гласа смер­ти, придание мужества и храбрости и ниспос­лание победы вышедшему на поле брани или поражение его, наслание на семейства общин­ников кары, ущерба, недуга и избавление от них, возможность благополучно перезимовать, иметь «победного лета», быть их волам и плу­гу осененными крестом, уродить им обильный урожай или же, напротив, претерпеть несчаст­ливые зиму и лето, погибнуть плодам их тяж­кого труда - все это зависело от гвтисшвили, через него исходило всякое добро и зло в его сакмо.
Эту неограниченную власть над общин­ным населением гвтисшвилни давал Мориге Гмерти. Лишь с соизволения главы пантеона местные божества могли так или иначе, в пользу или во вред общинникам править сво­им сакмо. Наряду с пережитками верований, засвидетельствованных в старом быту горцев, это видно из содержания священнослужебных, текстов. Принесение из врат Г мерти добра либо зла целиком зависело от самого сакмо, от того как и насколько соблюдали кма учрежденные Мориге Гмерти на «суше» порядки и насколь­ко исправно или неисправно служили они своим общинным божествам. Если общинни­ки, кроме военной повинности, несли коллек­тивные и подворно-поочередные повинности в скотоводческом и аграрном хозяйствах святи­лищ, добросовестно возделывали нивы святи­лищ, ходили за их скотом и образцово содер­жали его, своевременно доставляли в святи лита полагавшиеся им в обязательном поряд­ке регулярные натуральные приношения (так называемые сапатио, саквлеви, тавбиджа и Др.) И натуральные «поочередно-отцовские» (сариго-самамо) и «поочередно-сельские» (са-риго-сасопло) налоги; вносили в святилища штрафные натуральные приношения и выпол­няли штрафные повинности разовые, пожиз­ненные и переходящие из поколения в поко­ление семейств общинников, «провинивших­ся» перед божеством; жертвовали в святилища серебряные монеты и украшения, так назы­ваемые гил-тетреули, серебряные сосуды и иного рода ценности, мед­ные котлы и другие хозяйственные принад­лежности, земельные участки и различные по характеру посвящения жертвенные животные - «служебные» самсахури, «дарственные» згвени , «освятительные» саиатлави, «умилостивительные» саманануло, жертвы «для себя» сатависо и т.д., большинство кото­рых после заклания целиком оставлялось в святилище; если общинники не дерзали пользоваться своими земельными участками, рас­положенными близ владений святилищ и возводить свои жилища поблизости от них; если они не ступали ногою на территорию святилищ в неурочное время, если не грешили пе­ред божествами «ни при солнечном свете, ни под покровом тьмы» либо словом («дыханием уст»), либо мечом, либо «скитанием по боль­шим дорогам», работой в запретные дни и т.д.; словом, если подвластные несли своим божествам службу сполна - их ожидало благополу­чие.
Примерное служение сакмо своим мест­ным божествам не только вызывало к ним благорасположение последних, но и служило залогом преуспеяния самих общинно­племенных божеств у врат Гмерти и милости­вого отношения Мориге Гмерти к «телесным».
Согласно порядку учрежденному главою пантеона, каждый гвтисшвили должен был плоды служения своего сакмо возносить к вратам Гмерти. Это и было, как видно, одной из главных обязанностей местных божеств перед их Создателем, рьяное выполнение ко­торых обусловливало положение гвтисшвил­ни в «должности» правителей племенных и общинных организаций. По народным верова­ниям, гвтисшвилни возносили к вратам Гмер­ти получаемое от общинников добро для ук­репления своего господства и усиления своего могущества на земле. Это верование с пре­дельной четкостью отражено в хуцоба и сади­дебелтаи, которые произносил в честь общин­ного божества глава священнослужителей в святилище во все общинные праздники, а так­же во время исполнения горцами различных религиозных обрядов и жертвоприношений в своих домах и вне дома.
За вознесение к вратам Гмерти всех спол­на приношений, полагавшихся сакмо, Мориге Гмерти делал гвтисшвили «сильным, превоз­носил до небес, даровал ему мощь и власть до самого моря, был в помощь, пользу и облегче­ние». И, наоборот, чем сакмо меньше служил своему гвтисшвили и чем, стало быть, незна­чительнее были плоды его служения, возно­симые к вратам Гмерти, тем меньше было це­ны и почета ему у врат Гмерти и тем ограни­ченнее оказывалась сила покровителя общи­ны. Неисполнение же службы вызывали страшный гнев Мориге Гмерти и всей триады божеств в отношении гвтисшвили и его сак­мо. Если такое положение оказывалось дли­тельным, общинное божество и его сакмо ут­рачивали силы и в конце концов Мориге Гмерти мог полностью истребить общину; с истреблением же сакмо исчезал и гвтисшвили - покровитель его.

Автор статии - В.В. Бардавелидзе;
Материал взят из книги – "Древнейшие религиозные верования и обрядовое графическое искусство грузинских племен", Тбилиси, 1957 г.