В 1083 г. крупный византийский феодал, великий доместик Запада Византийской империи Григорий Бакурианис-дзе основал в местечке Петрицос во Фракии (ныне с. Бачково в 30 км от болгарского города Пловдив) монастырь, называемый Петрицонским (ныне Бачковский).
Григорий Бакурианис-дзе, как это явствует из составленного им устава («типика») Петрицонского монастыря, а также из других источников, принадлежал к знатному грузинскому роду из области Тао. Отец его Бакуриани был эриставт-эриставом («князем князей»), скончался он рано и его наследство жена раздала дочерям в приданое. Поэтому Григорию и его брату Абазу пришлось своими силами приобрести богатство и положение; они поступили на службу Византийской империи и достигли, особенно Григорий, больших успехов и высоких должностей. По словам самого Григория, он служил в Армении, Грузии, Сирии и Византийской империи и приобрел в результате «имения, деньги и звания».
Уже к 1064 г. Григорий занимает довольно высокое положение и пользуется особым доверием императора Константина Х Дуки, а в 70-е годы XI в. становится дукой Феодосиополя и военачальником (доместиком) Востока. Когда восточные области Византийской империи были захвачены турками-сельчуками, Григорий переносит свою деятельность на Балканы. В 1081 г. он активно способствует воцарению Алексея I Комнина, а в дальнейшем деятельно участвует в борьбе против норманов Роберта Гвискара, а затем печенегов и половцев. В это время Григорий Бакурианис-дзе был особенно близок к Алексею Комнину, относившемуся к нему с особым доверием и высоко ценившему его военные таланты.
В 1086 г. Григорий погиб в битве против восставших павликиан и примкнувших к ним печенегов. В результате своей добросовестной службы византийским императорам Григорий Бакурианис-дзе стал одним из крупнейших магнатов империи, владевшим множеством земель и угодий, достиг высоких чинов – он был «севастом» и «великим доместиком Запада». Большого успеха достиг и его брат Абаз, получивший звание «великого магистра». По словам Григория, все его родственники благодаря ему были также удостоены почета и облагодетельствованы.
Примерно за три года до гибели, в 1083 г., Григорий Бакурианис-дзе основал Петрицонский монастырь, получивший от Алексея Комнина привилегии и значительную самостоятельность. В усыпальницу монастыря были перенесены останки Абаза Бакурианис-дзе не дожившего до основания обители. Там же был похоронен и сам ктитор.
В средние века в Грузии, как и в других христианских странах, монастыри являлись центрами просвещения и культуры. Грузинские деятели создавали такие центры как в самой Грузии, так и за ее пределами. Петрицонский монастырь сыграл видную роль в развитии грузинского просвещения, литературы и общественной мысли став в ряд таких значительных очагов грузинской культуры, как Иверский монастырь на Афоне, обитель св. Симеона на Черной горе близ Антиохии, Крестовый монстырь в Палестине и др. Сам ктитор монастыря основал при нем своеобразную семинарию, где должны были готовиться к священническому сану отроки. В Петрицонском монастыре протекала весьма активная научно-богословская и переводческая деятельность – известен ряд произведений, переведенных здесь с греческого на грузинский. В этой обители разрабатывались актуальные проблемы духовной жизни грузинского общества XI-XII вв. Виднейшим представителем Петрицонской школы был грузинский философ-неоплатоник Иоанн Петрици. Посредством Петрицонского монастыря осуществлялись тесные культурные связи между Грузией и Византией.
И после гибели Григория Бакурианис-дзе Петрцонский монастырь оставался грузинским культурным центром в Византийской империи. Таковым считал его, к примеру, царь Давид IV Строитель, который, по словам его историка, «одарил щедро лавры, общины и монастыри не только своего царства, но и Греции, Святой горы, Болгарии («Боргалетисани»), кроме того – Ассирии (Сирии – Н. Л.) и Кипра, Черной горы и Палестины...».
Ясно, что под монастырем в Болгарии подразумевается именно Петрицонский монастырь, откуда тот же Давид IV перевел в основанную им Гелатскую академию Иоанна Петрици.
Таким образом, изучение истории Петрицонского монастыря имеет большое значение для исследования истории грузинской средневековой культуры. Вместе с тем монастырь этот, благодаря Григорию Бакурианис-дзе, с cамого же начала стал крупной феодальной вотчиной и изучение его истории имеет немалый интерес для выяснения многих вопросов феодализма в Византии, одним из значительных источников для истории которого является устав Петрицонского монастыря, а что касается грузинского списка этого устава, то и он проливает свет на сущность феодальных институтов Грузии.
В эпоху Крестовых походов Петрицонский монастырь находился под контролем то Византии, то латинян. В 1189 г., во время III крестового похода, крестоносцы захватили крепость Стенимах (Асеновград) и окрестности Петрицонокого монастыря; настоятеля монастыря вызвали в Филиппополь и представили Фридриху Барбароссе; император с почетом принял грузинского монаха и после задушевной беседы отпустил его обратно.
В 1205 г. болгарский царь Калоян разбил при Адрианополе крестоносцев (латынян) и Петрицонский монастырь оказался в пределах Болгарского царства. Большое покровительство ему оказывал болгарский царь Иван Александр (1331-1371), восстановивший церковь-усыпальницу и украсивший ее новыми фресками. В то время монастырь оставался еще грузинским.
В 1363 г. турки-османы захватили Филиппополь и Петрицонский монастырь потерял свою независимость. В 1393 г. он служил местом заточения патриарха Болгарии Ефимия, а вскоре обитель была разграблена и разорена; из древних строений осталась лишь полуразрушенная церковь св. Архангела, возведенная, по распоряжению Алексея Комнина, уже после смерти Григория Бакурианис-дзе и церковь-усыпальница (костница), а из многочисленной утвари и греческих и грузинских книг до наших дней сохранились лишь икона «Грузинской Божьей матери» и копии монастырского типика. С конца XVI в., когда господство турок несколько смягчилось, монастырь был восстановлен и им овладело греческое духовенство, переименовавшее его в монастырь «Святой троицы».
В 1604 г. на развалинах главного храма, построенного еще Григорием Бакурианис-дзе, был воздвигнут новый храм «Успения Богородицы» и обновлена трапезная. В 1892 г. константинопольский патриарх назначил игуменом Петрицонского монастыря, архимандрита Макария, распродавшего монастырские земли. Полагают, что именно в это время пропал из монастыря греческо-грузинский список устава, позднее обнаруженный на о. Хиос, в библиотеке им Караиса. В 1894 г., по постановлению Святейшего синода, монастырь был передан болгарской православной церкви, восстановившей его древнее наименование.
Что представлял из себя монастырский ансамбль в архитектурном отношении и какие строения входили в него, мы, к сожалению, не знаем. Григорий Бакурианис-дзе в уставе монастыря пишет, что им воздвигнуты «святые церкви с укрепленным монастырем около них». Тут же упоминается построенный им храм «Пресвятой богородицы Петрицонитисы», а также церковь – усыпальница (koimhthvrion), где был погребен брат Григория Абаз. О других строениях конкретных данных не сохранилось. Известно лишь, что, как было отмечено выше, сохранившаяся поныне церковь св. Архангела была воздвигнута уже после смерти ктитора Алексеем Комнином.
Главный храм Богородицы Петрицонитисы ныне не существует, однако в усыпальнице имеется фреска с изображением ктитора и его брата, на которой Григорий держит в руках модель храма. Не вызывает сомнение, что это изображение именно и есть главный храм монастыря, что дает возможность хотя бы приблизительно представить архитектурный облик этой церкви. Болгарская исследовательница Э. Бакалова, специально изучившая костницу Петрицонского монастыря, пришла к выводу, что «если исходить из ктиторской модели, эта первоначальная церковь воспроизводила кавказские, точнее, грузинские образцы. Декоративные аркады по фасадам распространяются повсеместно в грузинской архитектуре в XI и XII вв. как в купольных, так и в т. н. зальных церквах...».
Другое строение, сохранившееся от XI в., хотя и в peставрированном виде, это вышеупомянутая церковь-усыпальница (костница). Она представляет собой двухэтажное здание, верхний этаж которого «является однонефной церковью» с притвором, а нижний – собственно усыпальницей – криптой. Церковь была расписана; сохранились фрески XI в., а также поздняя роспись, относящаяся к XIV в., ко времени болгарского царя Ивана Александра. Росписи Бачковской костницы давно привлекли внимание искусствоведов (А. Грабарь, Н. Мавродинов, А. Васильев, И. Гошев и др.). За последние же годы им посвятила ряд исследований Э. Бакалова, выпустившая в 1977 г. монументальный труд, в котором дано всестороннее исследование Бачковской костницы, выявлены художественные и идейные своеобразия ее росписи.
Находя много общих черт в художественном стиле и художественных приемах бачковской росписи и грузинских фресок, Э. Бакалова обращает особое внимание та тот факт, что эти фрески были по идейному содержанию тесно связаны «с духовными проблемами средневековой Грузии» и «принадлежат истории как Византийского, так и древнегрузинского искусства».
Все это позволяет сделать вывод, что Григорий Бакурианис-дзе, основывая монастырь для грузин, постарался и внешне придать ему грузинский облик и, надо полагать, привлек при eгo строительстве грузинских зодчих и художников. Об одном таком мастере – грузине у нас имеется документальное свидетельство: в нарфике крипты сохранилась надпись упоминающая художника Иоанна Ивиропула: «Расписан благой сей храм вверху и внизу рукой Иоанна художника Ивиропула, прочитавший, помолись за меня господу».
Интересно, что в костнице в 1898 в. была сохранена фреска, изображающая св. Георгия с грузинской надписью. В указанном году надпись скопировал болгарский ученый Д. Ласков и переслал копию Н. Я. Марру, который датировал ее XI в. Надпись гласила: «Святой Георгий Кашоэтский». К сожалению, надпись эта ныне не существует.
В 1949 г. Бачковский монастырь посетили грузинские ученые А. Г. Шанидзе, Н. А. Бердзенишвили и О. И. Гигинейшвили. На кресте, венчающем один из куполов главного храма, ими была обнаружена грузинская надпись заглавными буквами (асо-мтаврули), состоящая из одного слова – «победа» ( «дзлевай») и одной неясной буквы, скрытой цементным раствором.
Позднее, при ремонте купола, крест очистили и надпись выявилась целиком; она гласит: «Иесуса Христа победа» и является точным соответствием распространенной формулы.
Надо полагать, что этот крест принадлежал еще древнему храму, поскольку строители нового храма в XVII в. не сделали бы на нем грузинской надписи.
В Бачковском монастыре по сей день хранится икона Божьей матери с пространной грузинской надписью на окладе. Надпись точно датируется 1311 годом и в ней сказано, что икона была украшена окладом, созданным двумя братьями из грузинс- кой провинции Тао Афанасием и Окропиром, сыновьями Эгнате. Не так давно грузинская надпись была обнаружена на фреске Иоанна Богослова, относящейся к XIV в. и расположенной в притворе Бачковской костницы, рядом с фресковым изображением болгарского царя Ивана Александра. На этой фреске под слоем середины XIV в. сохранилась надпись грузинскими заглавными буквами: «Святой Иоанн Богослов». Обе эти надписи свидетельствуют, что Петрицонский монастырь и в первой половине XIV в. все еще принадлежал грузинам.
Вот и все, что осталось в Бачкове от тех времен, когда Петрицонский монастырь был цветущей и богатой обителью, одним из значительных центров грузинской культуры.
Небезынтересен и тот факт, что по сей день в Бачковском монастыре сохранилась устойчивая традиция о грузинском происхождении основателей обители и о принадлежности ее первоначально грузинам. Это свидетельствуют и пояснительные надписи на монастырских строениях и монахи монастыря, прекрасно знающие его историю. Во время нашего посещения монастыря в 1969 г. настоятель монастыря епископ Гераcим, с особым почетом принявший нас как соотечественников основателей обители, и ведающий монастырской библиотекой архимандрит Ефимий и другие монахи довольно подробно говорили нам и о братьях «грузинцах» Григории и Абазе, и о различных устных преданиях относительно грузинских реалий монастыря. Так, например, сопровождающий нас монах уверял, что главные ворота монастыря относятся ко времени самого Григория Бакурианис-дзе и изготовлены были грузинским мастером. Кроме того, нам сообщили, что на стене трапезной имеется фреска, на которой изображено лицо, которое изобрело грузинский алфавит. Трапезная была в реставрационных лесах и нам не удалось увидеть саму фреску, но в 1968 г. ее показали С. Г. Каухчишвили и А. В. Урушадзе, дав такое же объяснение, причем утверждал это уже не простой монах, а архимандрит Климент Рыльский, ведающий научными делами Бачковского монастыря. Но наиболее основной и драгоценной реалией Петрицонского монастыря, дошедшей до нас, является устав, или типик, составленный Григорием и сохранившийся как в греческом, так и в грузинском списках.
Греческая редакция впервые была издана Г. Мусеосом в 1888 г., однако это был новогреческий перевод, выполненный в XVIII в. и содержавший ряд неточностей. В 1904 г. Луи Пти издал уже среднегреческий текст типика, хранящийся в библиотеке Академии в Бухаресте. Правда, рукопись также относилась к поздней эпохе – к тому же XVIII в. но все же это копия c подлинника, а не перевод.
Сразу же после того, как устав Петрицонского монастыря вошел в научный обиход, ученые обратили внимание на ряд противоречий, связанных с личностью великого доместика. Дело в том, что в уставе Григорий называет себя происходящим из «блестящего грузинского рода», неоднократно подчеркивает, что он основал монастырь исключительно для грузин; с другой же стороны, Византийская писательница XII в., дочь Алексея I Комнина Анна Комнина определенно называет Бакуриана армянином, да и в самом уставе как будто содержатся указания, несовместимые с грузинским происхождением ктитора Петрицонского монастыря.
Устранить эти противоречия попытался Н. Я. Марр. Полностью доверяя Анне Комниной и не сомневаясь в подлинности тех мест греческого текста типика, где речь идет о существовании армянской версии устава и об армянской подписи Григория, Н. Я. Марр объявил Григория армянином по крови, но халкидонитом по вероисповеданию. Согласно его концепции, армяне-халкидониты называли себя «грузинами» (ивирами), поскольку грузины, подобно ромеям (византийским грекам), являлись приверженцами халкидонитского толка православия. Именно таким армянином-халкидонитом, по Марру, являлся Григорий Бакуриан; поэтому-то он, по его мнению и называл себя «ивиром», а монастырь «ивирским», хотя последний и предназначался для армян-халкидонитов.
Эта концепция Н. Я. Марра оказала определенное влияние на некоторых ученых (например, на Н. Соколова, И. Гошева, Г. Г. Бека), хотя ряд исследователей продолжали считать Григория Бакуриана грузином (А. Протич, Э. Хонигманн, В. Лазарев, М. Иванов, Г. Острогорский и др.).
Грузинские исследователи не приняли точку зрения Н. Я. Mappa и, опираясь на соответствующие указания типика Петрицонского монастыря, а также на данные некоторых грузинских источников и армянского историка Матфея Эдесского (об этом ниже), продолжали признавать несомненное грузинское происхождение Григория Бакурианис-дзе, а его монастырь считать грузинской обителью.
Эта позиция грузинских специалистов нашла первое подтверждение во время поездки в 1949 году грузинских ученых, в том числе А. Г. Шанидзе, в Болгарию. Здесь, в Софийской национальной библиотеке, они обнаружили грузинскую редакцию типика Петрицонского монастыря. Правда, эта рукопись оказалась очень поздней копией, сделанной человеком, не сведущим в грузинском языке и письменности и буквально перерисовавшим текст с какого-то грузинского подлинника, вероятно, не раньше 2-й половины XIX в., и допустившим множество ошибок и искажений.
Как выяснилось позже, подлинником для вышеназванной софийской рукописи служила рукопись XIII в., хранящаяся в библиотеке им. Караиса на о. Хиос, раньше находившаяся в Петрицонском монастыре. Грузинская редакция сказалась переплетенной вместе со списком греческой редакции, современным грузинскому или несколько более ранним (XI-XII вв.).
Обнаружение грузинского текста, причем довольно древнего, отсутствие здесь указаний о составлении типика на армянском языке и об армянской подписи ктитора, неоднократное повторение того, что Григорий Бакурианис-дзе был грузином («картвели»), что иноки монастыря были «родом грузины», что монастырь был грузинским («картвелтай») окончательно утвердили грузинских ученых в том, что Григорий Бакурианис-дзе был грузином именно по происхождению, а основанный им монастырь являлся грузинским монастырем и культурно-просветительным центром.

Автор статии - Нодар Ломоури;
Материал взят из книги – «Некоторые вопросы истории Грузии в армянской историографии», Тбилиси, 2009 г.