Известный грузинский историк и архиепископ Руиси Леонти Мровели, живший и творивший в XI в., рассматривал кавказские народы: алванцев, армян, грузин и других, как этносы одного, общего происхождения. Докт­рина, на которую опирался Леонти Мровели (в тогдашней христианской литературе доминировало мнение, согласно которому те или иные народы были потомками сыновей библейского Ноя - Сема, Хама или Яфета), на сей день не выдерживает никакой научной критики. Но тут самым главным является то, что Леонти Мровели отдельной группой выделил именно мест­ные, самые древние кавказские народы и подчеркнул их овщее происхождение.
Несомненно, что Леонти Мровели, его единомышленники и покровительст­вующий историку грузинский царский двор, создавая подобную доктрину, главной целью ставили сплочение кавказских народов против общего, внешнего врага, феномен которого, к великому прискорбию, почти постоянно присутствовал в истории Закавказья. Думаем, доктрина Леонтия Мровели актуальна и жизнеспособна и на современном этапе. Поэтому, ни­жеследующий краткий очерк как об армяно-грузинских, так и азербайджано-грузинских взаимоотношениях, прямое напоминание нашему и будущим поколениям, как следует строить сегодня и завтра межнациональные отношения в таком благодатном и уникальном регионе, каким является Южный Кавказ.
Внешние завоеватели, неуклонно пытались использовать известный прин­цип - "разделяй и властвуй" по отношению к Закавказью или же всячески старались усилить противостояние между закавказскими царствами-кня­жествами, правителями и народами. Отлично понимая пагубность подобной политики, армяне и грузины не один раз объединялись против общего вра­га. Иначе им было бы крайне трудно, а в некоторых случаях даже невоз­можно дать отпор полчищам завоевателей. Существовал еще один немало­важный фактор, ради чего закавказские народы должны были совместно противостоять общему врагу, в частности, фактор исламской агрессии - ведь они были христиане. Правда, грузины считались халкедонитами, а ар­мяне монофизитами (что часто вызывало между ними серьезные разногла­сия), но невзирая на это, они понимали огромную значимость христианской веры, как общего оплота против борьбы с "иноверцами". Материалы, подт­верждающие эту мысль, в большом количестве можно найти как в армянс­ких, так и в грузинских источниках. Например, согласно "Матианэ Картлиса" ("Летопись Картли") царь Грузии Баграт III и царь Армении Гагик I объединенными силами выступили против эмира Гянджи - Фадлона, кото­рый, по словам источника, "являлся заклятым врагом всех христиан". Совместная борьба закавказских народов наглядно подтвердилась в борьбе против арабского военачальника Буга Тюрка. "Матианэ Картлиса" сооб­щает, что Буга Тюрк: "взял в заложники из мтиульцев (горцев) человек 300 и пытался проникнуть в Овсети, и достиг до Цхавати. А Абулаваз, эристав армян и Гуарам, сын Ашота, написали мтиульцам их не впускать... Помог Господь: выпал снег, они преградили им путь и атаковали. С помощью Гос­пода они победили, и погибло неисчисляемое количество саркинозов, т.е. арабов". Интересно, что упомянутый в "Матианэ Картлиса" Абулаваз, тот же Смбат Спарапет был правителем Армении, который впоследствии был пленен Буга Тюрком. Из-за отказа принять ислам, Смбата страшно казнили в городе Самара, поэтому Смбата нарекли именем исповедника.
Народы Закавказья объединенными силами, плечом к плечу боролись про­тив беспощадных эмиров государства Саджевидов. Примеры тому хорошо сохранены в работе известного армянского историка IX-X вв. Иоанна Драсханакертели "История Армении". Эмир Саджевидов Апшин не раз на­падал на царя Армении Смбата I (890-914). В ряде случаев, не сумев оказать должное сопротивление, Смбат нашел надежное увежище в стране "грузинского царя" Адарнасе. По словам Иоанна Драсханакертели, гони­мый эмиром Апшиной, Смбат, "на скорую руку, составил малочисленный отряд и быстро перешел в укрепленные места Тао, находящиеся во владе­нии его друга Адарнасе". Когда Апшин "увидел, что Адарнасе не предал царя Смбата, как это до этого случалось трижды, Апшин пустыми руками вернулся в столицу Двин".
Письменные источники сообщают, что Византийский цезарь щедро одарил грузинского царя Давида Курапалата несколькими областями (среди кото­рых были Гарк и Апакунк, вблизи которых находился город Манаскерт) за помощь, оказанную Давидом в борьбе против восставшего Барда Скляроса. В то время город Манаскерт у Византии отнял эмир Диарбекира, и Давид Курапалат фактически просил разрешения цезаря взять этот город. В 990 году умер эмир Бази и эмиром Диарбекира стал Марван. Во время его эмирства царь Давид организовал поход на Манаскерт и взял город. В первую очередь, он прогнал магометан, в огромном количестве заселил го­род грузинами и армянами и полностью подчинил его своей власти. Согласно армянскому историку Асогик, взятие Манаскерта Давидом Курапалатом вызвало большое возмущение в целом магометанском мире, и они потревовали возвращение города, а в случае отказа угрожали объявить войну. Но царь Давид не собирался уступать Манаскерт. Эмир южного Азербайджана, Мамлан Мухамед - представитель династии Рабадидов, соб­рал многочисленное войско и двинулся на Манаскерт. Так как Рабадиды создавали угрозу армянским царствам, против Мамлана рядом с Давидом стали Баграт II - царь Грузии, царь Ани-Шираки Гагик и царь Вананда (Карс) Аббас. Давид Курапалат и его союзники разбили лагерь в районе Багреванд, в городе Валашкерт (Вагаршакерт). Враг не посмел вступить в бой, но при отходе разорил несколько армянских областей Багреванда.
В 997 - 998 гг. Давид Курапалат и его грузинские и армянские союзники еще два раза сражались с соседскими эмирами. В 997 г. они намеревались взять Хлат, хотя эта кампания закончилась безрезультатно, а в 998 г. грузи­но-армянское войско наголову разбило Мамлана и его союзников.
В царствовании Давида Курапалата (вторая половина X в., умер в 1001 г.) грузины и армяне совместно воевали против общих врагов, и это единство наилучшим образом передано вышеупомянутым армянским историком Асогиком: "человек, который выл самым спокойным среди царей тех вре­мен. Он был причиной всеобщего спокойствия и возрождения, особенно среди армян и грузин".
В последней трети X в. в пограничном для Грузии и Армении городе Гандза (Гянджа) и в его окрестностях власть в свои руки взяла династия Шададидов и вскоре создала государство Шададидов. Эмиры Гянджи часто нападали на соседние армянские и грузинские земли, поэтому совсем не удивительно проявление того взаимопонимания и отваги, которую проявля­ли царь Грузии Баграт III (975-1014 гг.) и царь Ани-Шираки Гагик I (989­-1020 гг.) в борьбе против эмира Гянджи Фадлона. Эмират Шададидов и в последующие периоды продолжал создавать проблемы армянам и грузи­нам. В "Картлис Цховрева" зафиксировано сообщение, согласно которому против Фадлона устроил военную кампанию только что взошедший на трон царь Грузии Баграт IV (1027-1072 гг.). "Фадлон вел севя безобразно, и ума­лял достоинство всех глав этого царства, т.е. Грузии. И еше тогда, когда Баграт был еще маленьким, собрали всю царскую рать; пришли Липарит и Иванэ, сын Аваза; пришли Квирике Большой, царь Раниицев и Кахетинцев, царь Армении Давид и эмир Тбилиси Джафар. И заставили Фадлона убе­жать и развили его войско. Овладели не исчисляемой добычей и сокрови­щами". Упомянутый в источнике царь Армении Давид, союзник Баграта IV, являлся государем армянского царства Ташир-Дзорагет - Давид Беззе­мельный (989-1046 гг.). Это обстоятельство заслуживает особенного внима­ния, так как между царями объединенной Грузии и царями Ташир-Дзорагета навлюдалось явное противостояние. Несмотря на то, что грузинские мо­нархи ставили своей целью вытеснение царей Ташир-Дзорагета из Квемо (Нижний) Картли, как видно из источника, войска Баграта IV и царя Ташир-Дзорагета Давида Безземельного бок о бок воюют против эмира Гянд­жи - Фадлона. Этот факт прямо указывает на то, что в борьбе против обще­го врага армяне и грузины откладывали в сторону свои взаимопретензии и устанавливали добрососедские отношения, тем самым проявляя политичес­кую зрелость во имя установления общей безопасности в Закавказье.
В армяно-грузинских отношениях осовое место занимает исторический факт, который произошел в 1609 г. Но для того, чтобы лучше понять зна­чение упомянутого события, необходимо хоть вкратце коснуться истори­ческих событий начала XVII в.
В начале XVII в. османцы возобновили нашествия на Самцхе-Саатабаго (Юго-Западная провинция Грузии, граничащая с Османской империей) и после кровопролитных боев подчинили себе этот стратегически важнейший край. Даже после этого грузины Самцхе-Саатаваго отчаянно сопротивля­лись врагу и смогли силой взять город Ахалцихе. Однако, османцы вскоре вернули Ахалцихе и стали готовиться к вторжению в Картли. В июне 1609 года неприятель и вправду проник в Картли с многотысячным войском, до­полнительно усиленным 2000 крымскими татарами, известными своими зверствами и безбожными гравежами. Царь Картли Луарсаб II (1606-1615) в это время находился в крепости Цхирети со своим малочисленным отря­дом. Битва между Луарсабом II и османцами произошла на окраине дерев­ни Ниави. Грузинский отряд, возглавляемый Георгием Саакадзе и Заза Цицишвили, наголову развил грозного врага, который отступив, начал дви­гаться против течения р. Куры по направлению к городу Гори. Они решили разграбить и разрушить этот богатый город. Но к счастью, один житель Го­ри, армянский священник (по-армянски - "тертера") заметил приближение врага и мгновенно разобрал мост. Не сумев осуществить намеренное, османцы продолжили продвижение вдоль Куры, грабя деревни и пленяя местное население. Их целью было доставить пленных грузин и награблен­ное вАхалцихе. Но грузинские воины под руководством Георгия Саакадзе и Заза Цицишвили отрезали им путь, беспощадно перебили большую часть османцев и крымских татар вблизи села Ташискари.
В январе 2009 года в еженедельной газете "Асавал-дасавали" была опубли­кована статья грузинского историка Губаза Саникидзе, которая пролила новый свет на вышеописанный героический поступок армянского священ­ника, спасшего Гори от неминуемого разгрома. По словам г-на Саникидзе, "этот большой патриот Грузии" был по фамилии Саакашвили. Скорее всего, он выл Саакяном. Как это часто случалось, многие армяне, жившие в Грузии, брали грузинское окончание для своих фамилий (Например, Аракелашивили, Тертерашвили, Галусташвили и др).
Наглядный пример армяно-грузинского единства против общего врага представлен в сочинении выдающегося армянского историка эпохи поздне­го средневековья Эсай Хасана Джалалянца. Прежде чем конкретно коснуться самого факта армяно-грузинского сотрудничества, считаем нуж­ным отметить, что историк Джалалянц принадлежал крупному армянскому феодальному роду Хасан Джалалянцев, владевших в горном Карабахе нижним Хаченским Краем. В 1240 г. Хасан Джалалянцы на левом берегу реки Хачен-чай, на горе Гандзасар воздвигли монастырь и с тех пор стояли во главе светской и духовной жизни. В нижнем Хачене с 1511 г. Гандзасарский монастырь стал резиденцией Агванских епископов или как их име­новали Гандзасарских католикосов. Сам Эсай Хасан Джалалянц в 1702 го­ду был посвящен в сан католикоса и оставался в этом сане до конца своей жизни, т.е. до 1728 года. Получив фундаментальное овразование, он ус­пешно совмещал духовную деятельность с политической. Его заветной целью выло восстановление армянской государственности с помощью еди­новерной России. Поэтому Эсай Хасан Джалалянц установил тесные связи с выдающимися представителями армянского освоводительного движения

В 1711 г. Эсай Хасан Джалалянц вместе с Исраелом Ори отправился в Россию, чтобы лично встретиться с императором России - Петром I, но из-за смерти Исраела Ори был вынужден из Астрахани вернуться обратно до­мой. Несмотря на то, что он не смог достичь Петербурга, в своих письмах, посланных Петру I, убедительно просил "государя Москвы" выступить в Прикаспии против Сефевидского Ирана. В одном из его писем читаем: "и мы с (нашей) стороны со всеми меликами, знатными и рамиками, готовы и ожидаем вашего прибытия". Вместе с этим, католикос Гандзасара обещал русскому императору, что лично он и ему "преданный народ" готовы были оказать существенную помощь русскому войску.
Католикос Гандзасара отлично понимал, что для достижения своих поли­тических целей необходимо выло установить тесные связи и с царем Карт­ли - Вахтангом VI, которого лично знал. 28 мая 1722 г. Эсай Хасан Джала­лянц приехал в Тбилиси и встретился с Вахтангом VI. Католикос Гандзаса­ра остался в Тбилиси на несколько месяцев, чтобы детально обговорить план совместного с русскими наступления на Иран. Вахтанг VI особенно интересовался организацией армянских военных сил в сигнагах Карабаха. Когда Католикос Гандзасара возвратился в Карабах, он взял с собой нес­колько опытных грузинских военачальников грузинского царя для подго­товки армянского войска. Вот что писал армянский историк Лео: "Вахтанг дал не только надежду армянским лидерам освободительного движения, но и оказал неоценимую помощь в формировании армянской армии не только советниками, но и военачальниками". А предводитель Ахпата Минас Вардапет Фервазян писал: "Господь прислал нашим христианам могучего грузинского царя, который своим благоразумием и талантом соврал вместе притесненный и разрозненный армянский народ, укрепил их дух...Идея ар­мяно-грузинского военного союза была великолепным событием".
15 июня 1772 года император Петр I объявил манифест о начале южной кампании. По направлению Астрахань-Терек двинулись русские соедине­ния. С Терека они взяли курс на Дербент. По пути русские взяли Тарк и без боя вошли в Дербент. В этот же период грузино-армянское 40000 войс­ко выступило в направлении Гянджи. Там к ним присоединилось 12000 войско Карабахских сигнагов. Соединенные грузино-армянские силы с не­терпением ждали появления русских. Автор "Краткой истории страны Агван" крайне трогательно описывает встречу грузино-армянского войска с войском из Агвана: "Обе стороны с большой радостью встретили друг дру­га и как это принято перед началом боя, они торжественно приветствовали, гарцуя на празднично украшенных конях. Пушки так палили, что даже солнце затмили на время. Затем все спешились и приблизились к лагерю Вахтанга. Царь был в восторге, увидев такую браваду нашего войска. Он прислал гонца и пригласил нас к себе. Потом определил военачальниками молодых (4 юзваша и меликов) и обратился с обнадеживающими словами: "С этого времени не бойтесь ничего и никого. Будьте так, как это прили­чествует вашему могуществу. Вот и настал час спасения христиан".
Но прошло три месяца, а русских не было видно. Наконец, в ноябре приш­ло сообщение, что Петр I после взятия Дервента приостановил военные действия и возвратился в Астрахань. Некоторые историки, напр., В.П. Лысцов, приостановление Петром I военной кампании объясняют гибелью двух эскадр русского флота, вследствие чего сухопутные войска лишились не только артиллерии, но и необходимого провианта; частой болезнью сре­ди солдат из-за непривычного климата, бессилия лошадей, нехваткой питьевой воды. Как видно, персидский поход оказался гораздо труднее, чем это представлялось русскому императору, требующий более серьезной подготовки. Но думаем, самой главной причиной свертывания похода яв­лялось выступление турецких военных сил в направлении восточного Кав­каза и Каспийского моря. Таким образом, грузино-армянская совместная кампания против Сефевидского государства, из-за выпадения из игры русского фактора, закончилась безрезультатно. Не сбылась мечта царя Картли Вахтанга VI освободить свою страну от ига Сефевидов. Также не сбылась идея Католикоса Эсай Хасана Джалалянца о восстановлении неза­висимого армянского государства. Это неудача так подействовала на него, что Католикос Гандзасара постепенно отошел от политической деятельности.
После 1723 г. Эсай Хасан Джалалянц написал ценнейшее историческое произведение "Краткая история страны Агван". Основное место в работе занимает описание политического взаимоотношения между Ираном и Се­верным Азервайджаном и, конечно же, Гянджийской кампании под руко­водством Вахтанга VI. Кроме этого, из шести глав последние четыре яв­ляются первоисточниками, и поэтому достоверно рисуют политическую и экономическую картину, сложившуюся между Ираном и Закавказьем в первой четверти XVIII в.
С именем Иосифа Эмина связан еще один интересный эпизод в сфере ар­мяно-грузинских отношений. Иосиф Эмин (1726-1809) являлся одним из лидеров армянского освоводительного движения. Он прожил удиви­тельно интересную жизнь, полную многих приключений и событий. Иосиф Эмин родился в г. Хамадане, в Иране, в конце правления Сефевидской ди­настии. Так как в стране царил хаос и беспредел, он к 1744 г. отправился к отцу в Калькутту и активно включился в бизнес отца. В 1751-1759 гг. жил в Великобритании, где обучался артиллерийскому делу и искусству форти­фикации. В звании лейтенанта принимал участие в боевых действиях англи­чан против французов.
1759 г. Эмин выехал в Армению, где пытался организовать восстание ар­мян против турков. В 1761 г. вел переговоры с русским правительством в Петербурге о помощи освободительному движению армянского народа. В 1763 г. Иосиф Эмин пытался привлечь к войне с Турцией грузинского царя Эрекле II. Хотя до этого в 1758 г. Эмин писал грузинскому царю: "Твое имя я услыхал в Индии, а в Англии узнал о твоих победах". В своих мемуа­рах он так описал Эрекле II: "Эрекле мужчина невысокого роста. Его смуг­лое лицо часто принимает иногда зеленый, иногда желтый оттенок; у него хорошее телосложение, видно, что он силен духовно и физически. Беседа с ним была также приятна и поучительна, как с образованным английским джентльменом. Он лишен всякой горделивости, высокомерия и двусмыс­ленности, которое так характерно для других азиатских правителей. Он проявлял большую проницательность и никогда не бахвалился. Его голос был ангельски мелодичен... Однажды царь Эрекле вместе со священником Тер-Филлипом пригласил меня во дворец в Телави. Беседуя со мной, Эрек­ле сказал: "С тех пор, как два братских народа, грузины и армяне, из-за ре­лигиозных догматов отдалились друг от друга, они одни остались и поэто­му оказались под игом неверных; а надо, чтобы они опять объединились (и для того, чтовы лучше выразить свою мысль он скрепил обе руки), ведь иначе ни Грузины и ни Армяне никакого благородного плана не составят. Тогда с девяти вечера до трех утра продолжалась беседа о так желаемом единстве Армян и Грузин".
Политическая программа Иосифа Эмина предусматривала освобождение армян непосредственно с помощью Эрекле II; далее должно было создать­ся грузино-армянское федеративное государство под русским протектора­том ради защиты от внешних врагов. Правда, Эрекле II в основном охотно принимал идеи Эмина, но из-за неблагоприятных внешних и внутренних по­литических условий в его царстве - Картли-Кахети, считал невозможным реально осуществить их. Следует отметить, что Иосифа Эмина не поддер­жал и армянский католикос Симеон. Озадаченный таким поворотом собы­тий, Эмин направился в Карабах к гюлистанскому мелику Иосифу, которо­го тоже призвал восстать против турок. Здесь ему даже пришлось прини­мать участие в сражении с войсками Магомет-хана, обороняя Геташен. С 1770 г. до кончины Иосиф Эмин жил в Калькутте. Историю своей жизни он рассказал в своей автобиографии, написанной на английском языке и изданной в Лондоне в 1792 г. под названием: "The Life and Adventures of Joseph Emin an Armenian Written in English by Himself'.
Трагедия, которая в 1795 г. постигла Тбилиси и всю Грузию вследствие вторжения Магомет-хана, принесшая опустошение, разруху, бесперспек­тивность и большое человеческое горе, никого не оставила равнодушным. Многонациональное население Тбилиси по-своему отреагировало на это прискорвное событие. Исследуя эту тему, специальное внимание привлекла работа армянского писателя Сероба, современника Крцанисской Битвы. Само сочинение сопровождается завещанием, из которого становится яс­но, что свою работу Сероб написал в марте 1796 года, год спустя после ужаса, посеянного Магомет-ханом.
Исторический труд Сероба имеет большое значение, в первую очередь по­тому, что является первоисточником, который достоверно в деталях опи­сывает перипетии самой битвы и ее последствия. Вот фрагмент из труда Сероба:
"Монахам и монахиням перерезывали горла, завивали как ягнят, некото­рых пленяли и продавали. Некоторых священнослужителей обливали керо­сином и поджигали. Обыкновенным гражданам отрезывали головы и за каждую получали 30 туманов (денежная единица). Остальных прижигали раскаленным железом и другими орудиями пыток. Молодых мальчиков и девочек уводили для своих похотей". Сероб вез внимания не оставил тот факт, что Магомет-хан зверски вел себя не только по отношению христиан, но и по отношению тбилисских магометян.
По разным историческим сведениям выясняется, что в этот период нес­частья, вместе с грузинами мужественно дрались и защищали Тбилиси ар­мяне. Среди защитников города писатель Сероб особенно выделяет ар­мянского артиллериста «пример майора» Габриэла, который пал смертью храбрых, защищая Тбилиси и грузинскую землю. Вот этот отрывок: "...там остался армянский "пример майор" Габриэл с пушкой, из которой неустанно палил огнем врагов креста Христа, ради его восхваления и ради любви к своему господу. Он (т.е. Габриэл) там погиб и отправился в мир иной, чтобы получить радостный бравион (т.е. пальму победы). Такая же смерть настигла грузинского "секонд майора" час тому назад". Вот яркий пример того, как воевали вместе армянский "пример майор" Габриэл и гру­зинский "секонд майор", защищая родной город Тбилиси.
Известный грузинский поэт и литературовед Иосиф Гришашвили свою статью "Габриэл Сундукянц и грузинская общественность" начинает такой фразой: "Дружба грузинского и армянского народов имеет долгую исто­рию". И далее приводит слова гениального Ильи Чавчавадзе: "Мы все хо­рошо знаем, что бессилие прежней Грузии началось с того несчастного дня, когда пала Армения - наша прежняя южная крепость... Пока была Армения, полчища татар должны были пересечь сперва Армению, прежде чем достичь Грузию. Поэтому наши великие цари и вельможи сил не чаяли, чтовы помочь Армении, когда им было трудно". Эту историческую дружбу укрепляли в XIX в. такие выдающиеся личности, какими выли - Илья Чавчавадзе, Акакий Церетели, Рафиэл Эристави, Григол Орвелиани, Габриэл Сундукянц, Ованес Туманян, Геворк Башинджагян и др. В дан­ном очерке речь пойдет о талантливейшем армянском писателе, драматурге и общественном деятеле Габриэле Сундукянце (1825-1912), родившемся в Тбилиси и посвятившем всю свою жизнь театральному искусству.
Габриэл Сундукянц свою литературную деятельность начал довольно позд­но, так как он состоял на государственной службе в канцелярии наместни­ка в Тбилиси (впоследствии достиг чина статского генерала). А до этого в Санкт-Петербурге закончил историко-филологический факультет. Ему вы­ло 45 лет, когда написал блистательную пьесу «Пепо». Постановка имела большой резонанс как в Грузии и Армении, так и за рубежом. Газета "Дроэба" в 1874 г. писала: "Пепо" сейчас уже ставят в Стамбуле. Может быть грузины тоже увидят эту комедию на подмостках тбилисских театров". И вправду, "Пепо" поставили 21 октявря 1874 г. не в Тбилиси, а в Ку­таиси. Год спустя постановка состоялась и в Тбилиси. Действие в пьесе происходит в Тбилиси, и поэтому герой Пепо был так понятен и близок тбилисцам. Гавриэл Сундукянц в основном писал на тбилисском диалекте ар­мянского языка, который во множестве состоял из грузинских слов и вы­ражений и фольклорного материала. Это обусловило своеобразность языка армянского драматурга. Дело дошло до того, что однажды попытались пе­ревести текст "Пепо" с армянского на армянский, так как не все армяне по­нимали городской диалект Сундукянца.
В возрождении грузинского театра свою существенную лепту вместе с дру­гими деятелями внес и Гавриэл Сундукянц. Чрезвычайно интересно озна­комиться с фрагментами поздравительного адреса в честь 30-летнего юбилея сценической деятельности армянского драматурга, произнесенного из­вестным грузинским общественным деятелем Коте Кипиани:

"Дорогой Гавриэл Никитич!
История грузинского театра испытала два горьких периода своего сущест­вования. Первый связан с 1850-ми годами, когда в наше общество вошел незабываемый князь Гиорги Эристави, основоположник грузинского теат­ра, и создавший драматические произведения, принесшие большой успех. Второй период связан с именем Зураба Антонова, на чьих пьесах и дышал тогдашний грузинский театр.
Потом все начало потухать. По разным причинам грузинский театр закрыл­ся и время, которое никого не щадит, отстранило этих людей от овщественного поприща, а что касается грузинского театра, то он ушел в невытие больше чем на 25 лет.
Появились вы - и для грузинского театра настало другое время. После 25­летнего летаргического сна грузинский театр начал пробуждаться... Типа­жи в ваших пьесах - это наши сограждане, которых мы встречаем на каж­дом шагу, но не обращали никакого внимания, пока вы не оживили их об­разы на сцене и тем самым открыли нам глаза на окружающий мир... Благо­даря вашим произведениям в нашей театральной жизни родилась целая плеяда артистов и артисток, ваши же пьесы выявили новые таланты, кото­рых раньше мы не знали... Разрешите мне, вашему благодарному ученику, сыновьей лювовью обнять всенародно и поцеловать вас - незабываемого руководителя и наставника".
Грузинская пресса активно освещала деятельность Габриэла Сундукянца, который изо дня в день становился очень популярным драматургом. Газета «Квали» в 1901 году писала: "Пьесы Сундукянца воссоединили два со­седских народа на почве искусства".
Габриэл Сундукянц очень любил Грузию и грузин. Когда на юбилее поэта Рафиэла Эристави тамада произнес тост в адрес армянского драматурга, он так ответил: "Я не заслуживаю персонального тоста. Так как сегодня все тосты принадлежат нашему юбиляру. Но хочу сказать, что мы, в Грузии ро­дившиеся армяне, вскормлены грузинской землей, и мы всегда были и бу­дем разделять горести и радости Грузии".
Отдельно следует коснуться дружбы Акакия Церетели с Габриэлом Сундукянцем. Горожане часто видели их, прогуливающихся вместе, взявшись подруку и беседующих на разные темы. Небезынтересно, что Акакий Це­ретели несколько раз сыграл в пьесах армянского драматурга, что еще больше разогрело интерес грузинского общества к творчеству Сундукянца. Но самое главное, что Акакий Церетели посвятил Габриэлу Сундукянцу три стихотворения, в которых всецело выразил свои чувства и отношение к своему другу. К сожалению, из этих трех стихов на русский язык переве­ден только один, поэтом Александром Авашели в 1910 г. Драматург Гавриэл Сундукянц скончался 16 марта 1912 г. За восемь меся­цев до кончины он написал завещание и послал в редакцию газеты "Мшак" с просьвой опувликовать его после смерти. Это завещание, как и вся его деятельность, представляет совой пример высокой благородности, человеческой скромности, нежной любви к человечеству и к своим корням. Вот заключительная часть завещания:
"Прощайте,
Прощай, моя дорогая Софиоджан (жена),
Прощайте, дорогие дети,
Прощайте, дорогие друзья,
Прощайте, дорогие люди, какой национальности, происхождения и веры вы бы не являлись,
Прощай, мой дорогой город Тбилиси.
Прощай, мой дорогой и достопочтенный народ, дай Бог, теве обрести свою родину.
Любовь ко всем захоронена глубоко в моем сердце, которое уношу с совой.
Прощайте".
Акакий Церетели написал замечательный стих в память своего друга под названием: "В день похорон Габриэла Сундукянца", чем еще раз почтил светлую память великого тбилисского горожанина и выдающегося деятеля театрального искусства.
Среди армянских деятелей искусства особое место занимает Ованес Тума­нян(1869-1923), писатель и общественный деятель. Первоначальное обра­зование он получил в своей родной деревне Дсеги, уезд Лоре. Затем он учился в четырехлетней школе Джалалоглы (совр. Степанаван) и в семина­рии Нерсеса в Тбилиси (эту последнюю не смог закончить из-за материаль­ных проблем). Жаждущий учиться, он серьезно занялся самообразова­нием. С 1886 г. Ованес Туманян на писательском поприще. Он был раз­носторонним автором: писал стихи, поэмы, рассказы, сказки, басни, балла­ды. В его произведениях отражены социально-психологические конфлик­ты, характерные для армянской действительности, традиции и жизненный уклад народа, прошлое и будущее армянского народа. Перу Ованеса Тума­няна принадлежат известные поэмы "Маро" (1887), "Ануш" (1890), "Взя­тие крепости Тмогви" (1902), "Давид Сасунци" (1902). А рассказ "Гикор" (1895) считается лучшим произведением армянской прозы. По натуре Ова­нес Туманян был писателем оптимистом. Он твердо верил в светлое буду­щее своей родины, а также - в дружбу и братство армянского и грузинско­го народов. На эту тему он сочинил немало стихов. Например, "Примире­ние" (1893), "О Грузии" (1916), "Поэтам Грузии" (1919) и др. Произведе­ния Ованеса Туманяна переведены на многие языки мира. Ряд стихов в 1924 году перевел на грузинский язык Иосиф Гришашвили под названием "Ованес Туманян, Избранное".

Автор статии - Лиана Давлианидзе;
Материал взят из книги – «Положительные примеры из истории сосуществования народов и стран Южного Кавказа», Статьи ученых-историков и экспертов из Азербайджана, Армении и Грузии  Ереван, 2009. г.