Произведения Иоанна Петрици были посвящены проблемам философии, дидактики, риторики, истории, они писа­лись и в прозаической и в стихотворной форме; среди них имеются также переводы различных классических произведений и комментарии к ним. Это свидетельствует о том, что литературная деятельность Иоанна Петрици не ограничивалась только философией. Он был многосторонним мыслителем и высказывался по всем актуальным вопросам своей эпохи. Интересно, что известный грузинский ученый XVIII в. Антон Багратиони называет Иоанна Петрици прекрасным астроно­мом, что свидетельствует о том, что среди научных работ Петрици были даже такие, в которых рас­сматривались астрономические вопросы. Произведения Иоанна Петрици пользовались большой популярностью, его философское наследие на про­тяжении веков приковывало к себе внимание всех выдающихся деятелей Грузии. Ознакомление с рукописями работ Петрици дает возможность со­ставить картину духовных стремлений их автора и определить, что предметом его умственных изыска­ний является прежде всего античный мир.
До наших дней сохранился труд Иоанна Петри­ци под заглавием «Места [из] Иосифа Флавия, не согласные с Священным писанием», а также пере­вод пятнадцати книг этого известного иудейского историка I в. Переводы Петрици исторических произведений Иосифа Флавия дошли в рукописях XV—XVI в. Они подняли интерес грузинской образованной общественности к историческим зна­ниям и расширили кругозор молодых книжников.
Проделанный профессором И. А. Лолашвили фи­лологический анализ анонимного произведения «Жизнь царя царей Давида Строителя» привел его к утверждению, что автором данного истори­ческого труда является Иоанн Петрици. Сравнительный же анализ данной рукописи с «Обращением Руис-Урбнистского собора к царю Давиду» показал нам, что эти труды при­надлежат одному автору и что этим автором яв­ляется Иоанн Петрици. Оба произведения проник­нуты неподдельной пламенной любовью к класси­ческой древности и к царю Давид) Строителю.
Петрици принадлежит также сохранившаяся ра­бота «Лестница добродетелей». Этот труд представ­ляет собой свободный перевод книги Иоанна Си- наита «Клемаксиса», снабженный замечаниями и комментариями. Фактически, как указывает про­фессор И. А. Лолашвили, «Лестница добродетелей» — оригинальное философско-дидактическое произведение, имеющее большое мировоззренче­ское значение. «Эта книга делает Петрици выдающимся моралистом средневековья». Перевел Петрици, как указывалось выше, и трактат Прокла «Первоосновы теологии», а также книгу Немесия Эмесского «О природе человека». Сведения о философской деятельности Петрици показывают, что он уделял большое внимание и аристотелевскому теоретическому наследию. Фи­лософ переводил на грузинский язык «Топику» Аристотеля, а также перевел его книгу «Об истол­ковании», написав к ней комментарии. Эти пере­воды и комментарии по сей день не найдены. По- видимому, они были сделаны еще во время пребывания Петрици в Константинопольской фи­лософской школе и совместно с Иоанном Италом. Есть основания предполагать, что Петрици пере­вел также комментарии к «Категориям» Аристотеля, составленные учеником Прокла, сыном Гермия, Аммониосом.
Книга Немесия Эмесского в переводе Петрици была издана в 1914 г. профессором С. Горгадзе, который проделал большую исследовательскую работу, подвергнув филологическому анализу грузинский текст и греческий оригинал, сравнив их между собой и с русским переводом. Горгадзе снабдил издание научным аппаратом и словарем, осуществив первый текстологический анализ литератур­ного наследия Иоанна Петрици. Он считал, что перевод Петрици адекватно воспроизводит грече­ский оригинал.
К переводу сочинения Немесия, как уже говорилось, Петрици обратился под влиянием новых вея­ний в духовной жизни Грузии, вызвавших инте­рес к проблемам антропологии, ибо средневековое понимание сущности человека не удовлетворяло больше передовые умы. В ту пору была распро­странена книга виднейшего представителя грече­ской патристики Григория Нисского «О сотворении человека». В ней автор пытался дать рациональное объяснение догматов христианской церкви, рассматривающей человека в качестве части божественно упорядоченного мира. В противоположность этому Иоанн Петрици ставит вопрос о личном достоинстве человека. Он обращается к книге Немесия Эмесского, которая представляла собой своеобразную энциклопедию учений эллинов о человеке. Сам автор придерживался аристотелевской концепции развития органи­ческого мира.
Книга состоит из 44 глав. Первая глава являет­ся вводной и имеет общее заглавие с названием книги. В ней раскрываются задачи сочинения и дается философское определение природы человека. Самая большая, вторая, глава посвящена античным учениям о душе и критике воззрений, возник­ших на почве христианской философии, а именно воззрений епископа Аполлинария (IV в.) и Евно- мия (IV в.). В третьей главе излагаются вопросы единства и взаимосвязи души и тела, в четвертой — различные воззрения о телах. В пятой главе раскрывается учение об элементах Вселенной. Утверждается, что все многообразие тел Вселен­ной составлено из четырех элементов — земли, воды, воздуха и огня. Начиная с шестой главы, в книге рассматривается специальный вопрос, име­вший в ту пору большое научно-практическое зна­чение. Это вопрос о способностях человеческого существа, таких, как зрение, вкус, слух, обоняние, воспоминание, память, мышление и речь. В пятнадцатой главе Немесий опять возвращается к во­просу о душе. В данной главе на страницах рукописи имеются примечания переводчика Петрици, которые дополняют текст Немесия изложением теории «о других разделениях души» и помогают слушателям понять, как выглядел данный вопрос в историческом развитии. Так, например, извест­но, что, по мнению Аристотеля, душа человека соотносится с основами растительного и животно­го мира. Стагирит различал три ступени души: первая — растительная, вторая — чувственная и третья — мыслящая душа. Шестнадцатая глава книги Немесия называется «Душа животного». В последующих главах рассматриваются такие способности человека, как наслаждение, горе, страх, а также дыхание, нервы, произвольные и непроиз­вольные движения. Непроизвольный вид движе­ний, по мнению Петрици, возникает по незнанию, поэтому он считает необходимым определение не­произвольного и занимается анализом понятия «непроизвольный». Привлекает внимание рассмот­рение Петрици вопросов о судьбе человека и о сво­боде воли, которая дает человеку возможность са­моуправления. В целом книга свидетельствует о стремлении и автора и комментатора выявить достоверное знание о природе и сущности человека. В книге использованы многие сочинения древних, она переполнена именами не только видных греческих философов, но автор ссылается также на известного драматурга Менандра, трагика Еври­пида, историка Фукидида и других представителей античной культуры. Взгляды этих мыслителей о человеке в книге некоторым образом систематизи­руются и обобщаются. Причем, если Немесий про­пускает когонибудь из мыслителей, внесших вклад в развитие проблемы, Петрици в примечаниях напоминает о них, указывая, чем именно тот или иной философ античности способствовал разработ­ке учения о человеке.
Перевод книги Немесия появился в тот исторический момент развития Грузии, когда практика возрождения объединенного государства потребова­ла предоставления прав ремесленникам и свободному крестьянству. Государство теперь нуждалось в свободных людях. Число государственных служащих с каждым днем увеличивалось. Требовались новые квалифицированные кадры. Стремление к знанию стало характерным почти для каждого. Человека начали ценить не по происхождению, а по образованию. Именно поэтому на передний план выдвинулось рационалистическое решение проблемы человека. Задачи, поставленные в книге Немесия, точнее, в переводе ее на грузинский язык, получили всестороннюю разработку в работе Петрици «Рассмотрение платоновской фило­софии и Прокла Диадоха». В своих замечаниях и комментариях к книге Немесия Петрици, естест­венно, был немногословен в определении тех или иных философских категорий. Теперь уже подход к затрагиваемым вопросам существенно углубляется. Проблема взаимосвязи души и тела в книге Петрици ставится в плане основного вопроса философии. Именно с точки зрения ее решения рас­сматриваются различные концепции античного мира.

* * *

Таким образом, центром внимания в Гелатской академии этого периода становится человек. Гума­нитарные науки решительно противопоставляются теологии. Начинается поворот к раннему восточному Ренессансу. Грузинское возрождение к XII в. уже имело в своем распоряжении значительное количество сочинений древних философов — через византийцев, арабский мир и в результате архео­логических раскопок в самой Грузии. Все найденные памятники древности широко распространя­лись. Поэтому данная эпоха и получила наименование эпохи грузинского возрождения античной культуры. Конечно, это возрождение не было про­стым повторением античных образцов. Подража­ние древним дало лишь первоначальный толчок развитию свободной философской мысли. Затем культура возрождения приобрела свои оригинальные черты в соответствии с новыми историческими условиями периода расцвета торговли и ремесленного производства. Появляются стихи, написанные народным грузинским языком, воспевающие природу человека, любовь к родине, в них прослав­ляется здоровая радостная любовь и другие атрибуты эпикурейского счастья. Подвергаются филологической критике тексты Священного писания, анализируются с точки зрения разума божественная природа Христа и другие догматы религии.
Философский рационализм стал основным идеологическим направлением эпохи, он привел к пробуждению интереса к вопросам политики и государственного устройства, литературе и искусству. Расцвет знаний стал при этом закономерным явлением. Грузинское возрождение имело большое политическое значение. Слившись с философским рационализмом, оно оказалось более смелым и радикальным, чем ранний константинопольский Ренессанс.

Автор статии - И. Д. Панцхава;
Материал взят из книги – «Петрици», Москва, изд-во  «Мысль», 1982 г.